Белый князь. Том 2

Глебов Виктор

Я убрал гонорар во внутренний карман пиджака.

— Не хочу вас задерживать, но почему с нами не встретился Ворон? Вы говорили, что на ипподроме будет он. Я рассчитывал встретиться с человеком, за которым так долго гонялись мои люди.

Аничков помолчал, словно решая, стоит ли отвечать. Наконец, проговорил:

— Он позвонил и сообщил, что опасается сам приезжать. Подозревает, что за ним мог быть хвост. Собственно, поэтому я и спрашивал, не было ли нападение организовано Охранкой.

Я поднялся из кресла.

— Что-то в этом роде я и ожидал услышать.

Вождь бросил на меня быстрый испытующий взгляд.

— Да? Почему?

—

Насколько вы уверены в своём помощнике, господин Аничков? Он давно действовал один, без вашего контроля. И именно ему было проще всего организовать нападение на нас сегодня. Как думаете, нашёл бы он еретика для такого дела, если б захотел? На кону ведь стояли очень большие деньги. А вы сами только что сказали, как падки люди на них. Не хочу наводить тень на плетень — вам лучше знать, на что способен Ворон. Но на вашем месте я бы задумался, почему он вдруг соскочил с участия в этом деле. Честь имею.

С этими словами я вышел в коридор, оставив Вождя с мрачными мыслями. Его паранойя быстро превратит предположение в подозрение, а затем — в уверенность. На моём лице невольно расползлась удовлетворённая улыбка. Камень брошен, и по воде пошли круги. Разделяй и властвуй. Разделяй и властвуй…

Глава 18

Меня не оставляло беспокойство о сестре. До сих пор никаких сведений о ней раздобыть через Интернет не удавалось, но, когда я оставил Вождя и расположился у себя в комнате, чтобы в очередной раз проверить, нет ли об Алёне какой-либо информации — без особой надежды — к моему удивлению, выпали ссылки на новостные сайты, где утверждалось, будто сегодня было объявлено о помолвке Алёны Белозёровой и среднего сына графа Мордвинова. Этот род я хорошо знал, отец вёл дела с его главой, так что неудивительно, что Павел сосватал сестру за его члена. Это было стратегически оправданное решение: такой союз укрепит оба рода. Вот только я был знаком с женихом, и он оставлял желать лучшего. Безвольный и порочный парень — совершенно не подходящая партия для такой девушки, как моя сестра. Очевидно, Алёну не спрашивали, хочет она выйти за него или нет — просто поставили перед фактом. Интересно, как Павел заставил сестру покориться? Формально он не имел права ей указывать, так как не являлся ни её отцом, ни опекуном: девушка уже достигла совершеннолетия. Надо бы убедиться, что Алёна дала хоть какое-то согласие на этот брак. А то ведь известны случаи, когда молодых венчали без свидетелей, чтобы никто не узнал, что один из брачующихся был решительно против и не скрывал этого. Вот только как связаться с Алёной? Явно девушку держат дома — особенно после того, как она попыталась сбежать со мной. Вряд ли ей удалось объяснить своё отсутствие. Скорее всего, попалась с поличным, так сказать.

В голову приходил только один способ поговорить с сестрой, но он требовал выдать своё присутствие в столице — причем, постороннему человеку, которому я не настолько доверял. Речь о Марфе, преданной служанке Алёны. Однако быть преданной госпоже ещё не значит хранить секреты её опального брата. Девушка вполне может выдать меня Павлу. Например, от страха наказания в случае, если вскроется, что она помогала мне. Марфа крепостная, и ей есть, чем рисковать. Убить её, конечно, Павел права не имеет — прошли те далёкие времена, когда за смерть простолюдина аристократ просто платил в государственную казну штраф — но превратить жизнь девушки в сущий ад вполне способен.

И тем не менее, иного способа связаться с сестрой я не видел. Во всяком случае, пока. А ждать времени особо не было: если верить новостям, свадьбу назначили на конец следующего месяца. Может показаться, что это много, но на самом деле нет.

Я как раз сидел, прикидывая, как лучше всё это провернуть, когда в дверь постучали. Оказалось, пришла Ирма Бреннер.

— Ваше благородие, — проговорила она, войдя. — Мне нужно сказать вам пару слов.

— О чём? — спросил я, вставая. — Прошу, садитесь, фройляйн.

— Лучше меня так не называть. А то оговоритесь однажды при том, кому не положено знать, кто я и откуда.

— Вы правы. Напомните, какое имя вам дал генштаб?

— Штаб тоже упоминать не стоит. Наталья Келер. Фамилия немецкая, чтобы оправдать мой акцент.

— Понимаю. В России немало германских родов.

Девушка кивнула.

— Да, было время, когда наши страны могли стать союзниками. Но не сложилось, — она села в указанное мной кресло и положила ногу на ногу. — Мне поручено проинструктировать вас относительно задания, за которое заплатил генштаб. Думаю, самое время.

— Слушаю, — я расположился напротив. — Это связано с поступлением в училище Ушакова?

Ирма кивнула.

— Да. На вооружение вашей армии поступили новые десантные бронеходы класса «колосс». Называются «Садко». Предназначены для флота.

— Я слышал о них.

— Не сомневаюсь. Офицеров морских училищ будут обучать ими управлять. И не только. Тактика ведения боя с применением данных машин весьма интересует моё начальство.

— Понятно. Вот, значит, ради чего я должен поступить в училище.

— Именно. Соберите подробные сведения о колоссах. Если получится, то и технические характеристики. Наверняка они будут сообщаться офицерам.

— Скорее всего. Госпожа Бреннер…

— Келер, — поправила Ирма. — Лучше привыкать к нашим новым именам.

— Хорошо. Госпожа Келер, должен предупредить, что вы в опасности.

Девушка приподняла брови.

— Что заставляет вас так думать?

— Наш общий друг недавно поделился со мной своими мыслями относительно того, кто выдал наше местоположение британской агентуре в Польше.

— Господин Аничков считает, что это была я?

Удивление моей собеседнице удалось неплохо. Но в театре выступать было пока рано.

— Да, считает. Полагаю, вы ещё живы только потому, что он опасается недовольства генерального штаба.

— Ему стоит это учитывать, — помолчав, проговорила Ирма. — Почему вы решили меня предупредить?

— Полагаю, господин Аничков прав, и вы являетесь оперативником британской разведки, — прямо ответил я, глядя девушке в глаза. — Не возражайте. Всё на это указывает. А у меня большой опыт в подобных делах. Хоть я и занимался внутренними проблемами империи, двойного агента распознать могу.

Ирма постучала ногтями по подлокотнику. Это не было нервным жестом — скорее, задумчивым. Было видно, как в её голове бешено вращаются шарики. Она соображала, как лучше поступить.

— Полагаю, провокациями вы тоже занимались, — проговорила она, наконец.

— Мне не нужно добывать ваше признание. Господин Аничков и так уверен, что виноваты вы. Для него этого вполне достаточно, чтобы вынести вам смертный приговор. У людей, привыкших скрываться, разговор короткий. А у нашего общего друга ещё и паранойя. Собственно, вас могут устранить в любой момент.