Белый колет и фригийский колпак

Соловьев Сергей

Поманила его рукой, присесть к уже горевшему костерку. На листьях лопуха лежали раки, да и уже зажарившиеся, пахнувшие просто невероятно, рыбины. Федот не поверил глазам, но девушка оказалась на диво хозяйственной и заботливой.

– Спасибо, – громко сказал юноша, присаживаясь к огню.

Улыбчивая, и видно, хорошо выспавшаяся француженка, после прошедшего страшного дня, положила ему рыбу в миску, задев его лицо своими черными кудрями. Юноша поднял глаза, и тут же отвел от открытого декольте спутницы. Женевьева заулыбалась ещё сильнее, и присела рядом, ловко разделывая запечённую рыбу. Поели отлично, Федот озаботился и принес ворох листьев лопуха, обтереть

руки. Непонятливая левица показывала, что-то, помыть руки, но юноша понял, да где ему мыла взять? Песок да зола, вот тебе и крестьянское мыло, Федот показал пример, у девушки лишь широко открылись глаза.

– Это… Le…по французски…Lave Мыть?

– Ну да. Зола отмывает неплохо, песочком потёр посильнее,и и грязи нет. мыло у нас дорогое, для бар да купцов.

– C'est pas possible!Siecle des Limeres! Не может быть, Век Просвещения…– запричитала девушка, – mais voici l'esclavage et la sauvagerie et il n'y meme pas de savon! а здесь- рабство и дикость и нет даже мыла!

– Не понимаю я, что говоришь, – только и смог добавить юноша.

Раскольническая Кострома

Путешествие

Они часто видели лодки рыбаков на Волге, чаще стали попадаться деревни, которые старались обязательно обойти стороной. Женевьева была весела, и старалась помочь Федоту, тащила тоже часть груза. Но неугомонный русский соорудил волокушу, сделанную из ветвей для груза. Крепилось это сооружение лямками за плечи, а ветви волочились по земле, и нести было легче.

К вечеру они опять вышли к реке, и едва не попались к бурлакам. На Женевьеву стало страшно смотреть.

– Мизерабль! – закричала она, – Iis doivent etre liberes! Le maitre du navire est un monstre! их надо освободить! Хозяин судна просто чудовище! Где полиция???

Федот еле успел прикрыть ей рот и ухватил за руки, но девушка всё вырывалась, исторгая глухие вопли. Баржа так же медленно двигалась по реке, влекомая бечевой, которую мерно тащили бородатые мужчины, упираясь ногами в землю и песок берега реки.

Наконец девушка успокоилась, и перестала вырываться, наоборот улыбалась, и нарочно коснулась своей грудью ладони юноши. Федот в этот раз руку не убрал, почувствовав мягкость и упругость прекрасного тела. Девушка. вздохнув, отодвинулась сама.

– У нас баржи по Сене и Луаре тащат громадные кони, першероны. И по русски- кони, – говорила она мешая французские и русские слова.

– Кони- дорого, овёс, сено, болеют часто, – вздохнул Федот, – люди- дёшево. У нас, в России так.

Он глянул, и вдалеке уже виднелись речные пристани большого волжского города.

– Дошли почти, переночуем, и в город пойдём.

– Хорошо, – кивнула Женевьева.

Юноша привычно слелал новый шалаш, а Женевьва принялась кухарить. К огню она русского не пускала.

– Нет, – сказала она по-русски, прогоняя его к стоявшему рядом пню сидеть дальше.

Соль и травы, то они походя собирали в лесу, стали принадлежать ей, и она распоряжалась ими самовластно. Федот пока решил привести себя в порядок, расчесывал волосы гребнем, и взяв малое зеркало, пытался состричь падающие волосы, открыть уши.

– Дай, – сказала Женевьева, просто вырвав ножницы из руки, да и гребень тоже, – это ....

Модистка принялась стричь сама, ловко прихватывая двумя пальцами локоны, обстригая, и затем расчесывая. и опять что-то напевая, потом отходя на шаг, и с удовольствием взирая на свою работу.

– Хорошо, – изрекла она и гребнем сбросила на траву

срезанные волосы, – Есть, – и она поднесла руку ко рту.

Федот кивнул, и посмотрел на себя в зеркало. Волосы, как у бар пострижены, красив, прямо Иван-царевич. Да, нестрашно. Под картузом не видать.

Сначала ели раков. Затем Женевьева подала пшенную похлёбку, да и вкусная получилась. После вытащила горшок ис-под угоей с маленькими кусочками мяса, на диво вкусными, как курица. И где его Василиса – Премудрая взяла куриц??? Но вкусно, ничего не скажешь. Бывало, тоже, поменяет на что у Ильи-охотника, на пасху или Рождество. Куропатку или зайца, и Марфа тоже приготовит что-то хорошее, в сметане.

– Спасибо, очень вкусно. А что это?

– Потом скажу. Француская кулинария, Ce sont des cuisses de grenoille, delicieux, – говорила девушка, сама с удовольствием налегая на ужин, – в городе, как дойдём.

Потом пили сбитень, уже сваренный Федотом. День и правда выдался неплохим. Женевьева отправилась к реке, драить котлы без мыла, помощь юноши была отвергнута, как неуместная. Она вернулась, когда уже темнело. Волосы девушки были влажные, и скорее всего вдалеке от чужих глаз она и мылась в реке. Федот убрал в мешок котелки, и приготовил одеяла, шалаш теперь собирал он быстро. Женевьва долго вертелась на своей лежанке, потом встала, и замотанная в одеяло, решительно села на его место, так что он едва отодвинулся.

– Спасибо тебе за всё, Mersi pour tout, – тихо говорила она, – Ты, как настоящий рыцарь, спас меня из рук злодея, и проводил до спасительного места. Теперь, я как спасённая женщина, должна расплатиться с тобой по- женски, Toi, comme un vrai chevallier, tu m'as sauve des mains du mechant. Et l'a conduit au lieu du salut.Maintenant, en tant gue femme sauee, je dois te payer comme une femme.– тараторила она по- французски.

Она не спеша сняла с себя одеяло, и стянула с Федота и его, потом легла с ним рядом, и обняла за шею, притягивая ближе к себе. Нельзя было сказать, что юноша сопротивлялся стрелам Амура, но Женевьева подобно нимфе Калипсо, долго водила этого новоявленного Улисса по садам наслаждений. Наконец, француженка заснула на плече юноши, рассыпав на его груди свои чёрные кудри волос. Проснулись оба когда солнце встало уже высоко. Федот осторожно освободился от ловких рук красавицы, и пошёл умыться, и приготовил еду. Девушка быстро оделась, и села рядом с ним, поцеловав его в щеку. Поели быстро, собирались в дорогу. Юноша проверил паспорта, принесённые Ильей. Один на него, другой выписан на Марфу, как крепостных Тельнова, отпущенных на год. Он осторожно разгладил бумаги, да всё равно читать не умел, на оборотной стороне охотник делал красную метку для него, и синюю- для Марфы.

– Женевьева, в город придём, мимо рогаток, где солдаты стоят, ты не говори ни слова. По паспорту ты русская, моя сестра. Будешь немой.

– Сестра???– засмеялась она, – В Италии говорят «племянница». Но, буду молчать, если ты так хочешь.

– Пошли.

***

Они прошли через перелесок, вышли дороге, рядом с ними шли тоже немало путников, возчики гнали в город ломовые телеги, гружёные зерном. Стада животных гнали на бойни. Иногда проезжали мимо и изящные кареты. Женевьева выглядела презабавно в крестьянской одежде и платке, так что Федот не удержался от улыбки. Вот и рогатки на городском валу, где будочник, солдат внутренней стради проверяет паспорта. Беспасспортных тут же отправляли назад, а трёх особо подозрительных солдаты взяли за караул. Распоряжался здесь прапорщик, задорный офицер, также в сером мундире и серой фуражке.