Белый континент (с илл.)
Шрифт:
Амундсен вел дневник, уже тогда с интересом подходя к вопросу организации зимовки. «Что касается палатки, она удобна с точки зрения формы и размера, но слишком неустойчива при сильном ветре», — отмечал он в феврале 1898 года. В дальнейшем упорно, год за годом, норвежец будет изобретательно совершенствовать свое полярное снаряжение. А внеплановая тяжелая зимовка, омраченная отчаянием и болезнями экипажа, лишь укрепила его в стремлении осуществить свою давнюю мечту.
Мечта эта зародилась еще в детстве, когда будущий полярник прочел, как в поисках Северо-Западного прохода из Атлантического океана в Тихий погибла экспедиция Джона Франклина. Долгие годы эта история не давала норвежцу покоя. Не оставляя карьеры мореплавателя, Амундсен начал одновременно планировать арктическую экспедицию. И в 1903 году мечта наконец стала воплощаться — Амундсен отплыл на север на небольшом промысловом судне «Йоа» с шестью членами экипажа (Франклин брал с собой 129 человек). Целью экспедиции было отыскать Северо-Западный проход с востока на запад от Гренландии к Аляске, а также определить текущие координаты северного магнитного полюса (они со временем меняются).
Команда «Йоа», тщательно готовясь к покорению Северо-западного прохода, целых три зимы работала в Арктике — и в итоге сумела провести корабль среди островов, отмелей и льдов Канадского Арктического архипелага до моря Бофорта, а затем и Берингова моря. Прежде это еще никому не удавалось. «Моя детская мечта в тот момент исполнилась», — записал Амундсен в дневнике 26 августа 1905 года. — «В груди у меня теснилось странное чувство: я был изнурен, силы покинули меня — но я не мог сдержать слез радости».
Впрочем, силы покинули предприимчивого норвежца совсем ненадолго. Еще во время экспедиции на шхуне «Йоа» Амундсен имел возможность наблюдать за укладом жизни эскимосов нетсилик, знакомясь с секретами выживания в суровой Арктике. «Есть такая шутка, что норвежцы рождаются с лыжами на ногах», — говорит полярный историк Харальд Йолле, — «но ведь помимо лыж существует масса важных умений и навыков». Поэтому не только Амундсен, но и другие европейские путешественники старательно перенимали опыт аборигенов. Так, еще один норвежец, старший современник и товарищ Амундсена, великий полярный исследователь Фритьоф Нансен учился у саамов, коренного северного народа Норвегии, правильно одеваться, передвигаться по снежной пустыне и добывать пищу в морозы. После экспедиции на «Йоа» и Амундсен мог рассказать, как путешествовать в самых суровых краях: свободная одежда из шкуры северного оленя, в которой тело дышит и сохраняет тепло; меховая обувь, нарты для езды на собачьих упряжках, снегоступы. Узнал норвежский полярник и о том, как строить эскимосские жилища — ледяные пещеры и иглу. И все эти знания Амундсен теперь мог применить на практике: он с энтузиазмом готовился к покорению Северного полюса. Но вдруг — почему-то резко сменил географический вектор и устремился на крайний юг.
Вероятно, дело было в дошедшем до норвежца известии: у Северного полюса уже успел побывать Роберт Пири. Побывал ли там Пири на самом деле, не установлено до сих пор, но Амундсен хотел везде быть только первым.
Надо сказать, что не покоренный еще в те времена Южный полюс был заветной мечтой всех первооткрывателей, а гонка за него по накалу страстей предвосхищала гонку космическую. Руал Амундсен мечтал, что покорение Южного полюса принесет ему не только славу, но и деньги на будущие экспедиции.
Не один месяц Амундсен и его команда запасались всем необходимым, тщательно продумывая каждую мелочь, строго отбирая провизию, одежду, снаряжение. В январе 1911 года Руал Амундсен, 38-летний бывалый опытный полярник, разбивает базовый лагерь в антарктической бухте Уйэлс. Хоть он и ступил на доселе неизведанную землю, вокруг расстилались снега и льды — хорошо знакомая ему стихия. И вдруг — этот загадочный фальстарт в сентябре, поставивший под угрозу всю экспедицию.
А причина была проста: одновременно к Южному полюсу собиралась британская антарктическая экспедиция под командованием капитана Роберта Фолкона Скотта. Сегодня мы знаем, что одной из экспедиций была суждена блистательная победа, а другой — поражение и мучительная трагическая гибель. Что определило исход битвы за полюс?
Вдруг Скотт окажется первым? — эта мысль гнала Амундсена вперед. Но норвежец не стал бы великим, если бы честолюбие в нем не сочеталось с осмотрительностью. Преждевременно выступив в поход в сентябре 1911 года, он уже через четыре дня адекватно оценил ситуацию, сказал себе «стоп» и решил «как можно скорее вернуться назад и дождаться настоящей весны».
В дневнике Амундсен записал:
Упрямо продолжать путь, рискуя потерять людей и животных — этого я не могу допустить. Чтобы выиграть партию, действовать нужно с умом.
Возвращаясь на базу «Фрамхейм» (названную в честь его корабля «Фрам», что по-норвежски означает «вперед»), Амундсен так спешил, что двое участников добрались до лагеря даже на день позже него. «Это не экспедиция. Это паника», — сказал ему Ялмар Йохансен, самый опытный полярник в команде.
Амундсен не взял Ялмара в состав нового отряда, который 20 октября отправился на второй штурм полюса. Амундсен и четверо его спутников на лыжах двигались за четырьмя гружеными санями. Каждые сани весом 400 килограммов тянула упряжка из 13 собак. Людям и животным предстояло пройти более 1300 километров, спускаясь и карабкаясь по чудовищным расселинам в ледниках (получивших от благодарных норвежцев эмоциональные названия, например «Чертов ледник»), минуя пропасти и льды в горах Королевы Мод и далее покоряя Полярное плато. Каждую секунду погода грозила очередным опасным сюрпризом.
Но все обошлось благополучно. «Итак, мы дошли», — записал в дневнике Амундсен 14 декабря 1911 года, точно в намеченный срок.
Уходя из «Полхейма» (так члены команды окрестили лагерь на Южном полюсе), Амундсен на почтовой бумаге написал письмо королю Норвегии Хокону VII «и пару строк Скотту, который, по всей вероятности, первым после нас сюда доберется». Это письмо гарантировало, что, даже если с людьми Амундсена что-то случится, о его достижении все-таки узнает мир.
Скотт, добравшись до полюса на месяц позже Амундсена, нашел это письмо и благородно сохранил его — но лично передать не смог. Все пять человек команды англичан погибли на обратном пути. Письмо поисковая команда нашла год спустя рядом с телом Скотта.
Сложно сравнивать, говоря словами легендарного хроникера британской экспедиции Эпсли Черри-Гаррарда, «деловую операцию» Амундсена и «первоклассную трагедию» Скотта. Один из участников команды англичан, обморозив ноги, тайком ушел в смертельный буран, чтобы товарищам не пришлось нести его на себе. Другой, уже обессилев, не бросил образцы горных пород. Скотт и двое последних участников его отряда не дошли всего 17 километров до склада с продуктами.
И все-таки, чтобы выяснить причины этой трагедии, можно попытаться разобраться в различиях между подходами Скотта и Амундсена. Амундсен привез с собой собак; Скотт — пони и мотосани. Амундсен передвигался на лыжах — он и его команда были классными лыжниками — Скотт этим похвастаться не мог. Амундсен заготовил в три раза больше припасов, чем Скотт — Скотт мучился от голода и цинги. О подготовке норвежской экспедиции свидетельствует хотя бы то, что на обратном пути она оставляла лишние припасы. 26 января 1912 года норвежцы триумфально вернулись на базу — англичане после этой даты шли еще два месяца, когда погода стала поистине непереносимой.
Некоторые ошибки Скотта вполне можно понять, если вспомнить, что он опирался на опыт своих предшественников — его соотечественник и соперник Эрнест Шеклтон в качестве тягловой силы использовал пони и почти добрался до Южного полюса. И нельзя упускать из виду, что британцы, обнаружив на полюсе известие о первенстве Амундсена, находились в крайне подавленном состоянии духа, возможно, фатально сказавшемся на ресурсах их организмов.
Однако многие исследователи считают, что коренное различие между Амундсеном и Скоттом определяют не детали организации, а общий подход к снаряжению экспедиции: в одном случае профессиональный, в другом — любительский. Если норвежец идет в поход — он обязан предусмотреть все, чтобы вернуться целым и невредимым. Для британцев же дело было в борьбе, героизме и преодолении. Они делали ставку не на профессионализм, а на твердость духа. Сегодня такую точку зрения сочли бы безответственной. «То, как Амундсен готовился к своим экспедициям, для меня пример для подражания», — говорит Борге Оусланд, норвежский исследователь, который первым в одиночку пересек Антарктиду. — «Он был всегда готов учиться у других. Он четко определял проблему и искал пути ее решения».