Белый крест
Шрифт:
Мурманцеву было понятно.
Фактически только от него зависело, насколько удачным окажется этот гамбит. Теперь каждый день требовал быть начеку. Он стал брать Стефана на прогулки в город, заранее составляя маршрут. Триколор просился в компанию, но получал отказ и бежал за утешением к хозяйке, которую тоже оставляли дома. Обвешанный неприметной аппаратурой, Мурманцев знакомился с группой технического сопровождения и начинал каждого узнавать по голосу.
Это продолжалось три долгих недели. За это время Мурманцев узнал, что Моня
В один из дней начала ноября голос в микронаушнике сообщил, что за Мурманцевым ползет по улице хвост. Очень хороший, толстый хвост. Мурманцев включил камеру заднего наблюдения, встроенную в дужку очков.
– Высокий человек с тростью, в белом свитере под кожаным плащом? – определил он через минуту.
– Он самый, – хмыкнул голос. – Нарисовался три квартала назад. Целеустремленный господин.
– Только плохо обученный. Выделяется в толпе как верстовой столб в степи.
– Может, у него роль такая. Похоже, играет иностранного туриста.
– Чтото мне подсказывает, что это и есть иностранный подданный.
– Сейчас проверим.
Мурманцев остановился возле сквера, купил у девушкиразносчицы надувную игрушку для Стефана. Шагах в пятидесяти позади человека с тростью остановил прохожий, чтото спросил. Разговор длился двадцать секунд. Через минуту Мурманцев услышал:
– Форменный иностранец. Алекс говорит, по акценту – скорее всего, урантиец, из Северной Америки. Высокомерен, как верблюд.
– Когда он успел это выяснить?
– Если спросить, как пройти к наемной бирже, на это хватит и пяти секунд.
– Вы сфотографировали его?
– И в фас, и в профиль. Снимки уже ушли на базу.
– Отлично. Если он не перешел границу какимнибудь контрабандным путем – что вряд ли, – должен был отметиться.
– Имя наверняка будет липовым.
– Это несущественно. Даже с липовым он не невидимка. Сомневаюсь, что у него с собой несколько паспортов.
– Адекватно, – согласился голос в наушнике. – Сто против одного, что он не один.
– Двести против одного, что напарник – женщина, – подхватил Мурманцев.
– Пас. Я тоже думаю, что у них будет одна фамилия.
– Хуже всего, что они, скорее всего, изображают родителей.
– То есть – притащили с собой ребенка?
– За невредимость которого я не поручусь. Они избавятся от него, заменив нашим.
В наушнике наступило молчание.
– Это усложняет задачу, – раздалось затем.
– Надеюсь, до детоубийства не дойдет, – не очень уверенно сказал Мурманцев. – Оставят возле какогонибудь приюта.
– Если они не перестраховщики. Четырехлетний подкидыш, говорящий поанглийски, – полицейское разбирательство обеспечено. Они же знают, что спецслужбы Ру действуют достаточно быстро, чтобы их могли задержать на границе.
– Свяжитесь с координатором, – подытожил Мурманцев. – Я возвращаюсь домой. К вечеру мне нужна вся информация об этом человеке.
Надувная игрушка одиноко плавала в луже. Стефана она не заинтересовала. Зато его заинтересовало содержимое урны для мусора. Он выудил оттуда старый дырявый башмак и, держа за шнурок, поднес почти к самому лицу, не то рассматривая, не то увлеченно обнюхивая. Мурманцев рассерженно шлепнул его по руке, ботинок упал на землю. Стефан зло зашипел, попытался вырваться, упираясь ногами и оглядываясь на башмак. Мурманцев силой поволок его прочь.
– Дома получишь какиенибудь штиблеты, – пообещал он. – А на улице ты уж меня не позорь, будь добр.
Он протащил ребенка мимо человека с тростью. Иностранный подданный сделал вид, что улыбается детской непосредственности. Потом камера заднего наблюдения показала, как гражданин турист внезапно изменил маршрут и повернул в обратную сторону, двинувшись за Мурманцевым и Стефаном.
За полквартала от их дома он исчез.
Через пару часов Мурманцев получил информацию.
– Рэндольф Коулмен, тридцать один год, гражданин Соединенных Штатов Урантии. По легенде – живет в НьюХайфе, женат, имеет сына четырех лет, цель приезда – туризм. Кроме того, сообщил, что его прадедушка, который был летчиком, погиб во время Великой войны на территории Ру. Господин Коулмен хотел почтить своим визитом память дедушки. Не исключено, что не соврал.
– Не исключено. Но к делу это не относится, даже если бы тут погибли все его дедушки и бабушки. Что там насчет жены и сына, по легенде которые?
– Как ни странно, приехали с ним.
– Да уж, очень странно.
– Правда, фамилия у нее всетаки другая. Кейт Янг. Я вообщето слышал, их феминистки добились запрета на то, чтобы муж давал жене свою фамилию.
– А разве их феминистки выходят замуж?
– Нуу, они скорей выходят друг за дружку. А мужние фамилии запретили брать нефеминисткам. Свободная страна. Извращенцам можно все. Нормальным нельзя ничего.
– Ладно, философию в сторону, – посерьезнел Мурманцев. – Что еще по этой парочке?
– Прибыли неделю назад прямым рейсом на Москву из Урантийской Палестины. Виза на месяц. Четыре дня назад с экскурсией по Золотому Кольцу приехали в N. Поселились в отеле «Империал», номер шестьсот тринадцать, полулюкс. Оплата посуточная. Пока все.
– Хорошо. Что сказал координатор?
– Координатор сказал: «Будем работать».
– Работайте. Нужно нащупать их пути отступления. Желательно до того, как они ими воспользуются.