Белый легион: Террор не пройдёт!
Шрифт:
Раз в два-три дня «Колдун», так прозвал Купченко Ровенский, появлялся в фонде «Технологии, XXI век» с новыми наработками. Жил гость столицы в гостинице около метро «ВДНХ» в одноместном номере и упорно строчил с утра до вечера, творил, выбираясь наружу, чтобы наспех перекусить или прошвырнуться по городу. Парамон Купченко обладал дикой целеустремлённостью и пробивной энергией. Пер, как танк. Во второй визит в офис фонда охраннику, который пытался вызнать, к кому стремится этот верзила, он отвечал коротко и однозначно, даже не глядя в его сторону:
— Мне назначено.
И ломился вперёд. Охранник пытался остановить его, но это было все равно, что рукой затормозить автобус. Габаритами учёный маньяк обладал завидными.
— Этого человека можно пропускать, — успокоил взбудораженного охранника Ровенский, про себя добавив: «Такого только снаряд остановит».
Если Ровенского эти представления забавляли, то президент фонда просто зверел при появлении маньяка. Прятаться от него было бесполезно. Когда Купченко говорили, что из руководства никого нет, он смиренно отвечал — ничего, подожду. И усаживался ждать, выудив карманный компьютер. Если секретарша отважно заявляла, что начальник не принимает, «Колдун» просто двигал прямиком в кабинет со словами: «У меня дело важное».
— У меня график встреч расписан, — пытался возмущаться Марципало.
— Это все мелкая суета. А мы творим будущее, — отмахивался Купченко и разворачивал очередной манускрипт.
Вот и сейчас он, тыкая в развёрнутый на просторном офисном столе ватман, развивал посетившую его вчера вечером мысль:
— Это миллионы и миллионы долларов. Ведь вас интересуют только они.
— Если вас они не интересуют, почему вы пытаетесь продаться повыгоднее? — возмутился Марципало.
— Для меня деньги — это как костыли, — холодно произнёс Купченко. — Без них не встанешь на ноги. Но я их презираю…
Ровенский млел, глядя на эту сцену.
— Я все понял, — с каменным лицом выдавил Марципало. — Потрудитесь впредь сообщать о ваших визитах. Тем более ещё рано говорить о перспективах, поскольку мы ещё не получили экспертного заключения.
— Если ваши эксперты хоть что-то понимают в науке и лишены академической зашоренности, в их заключении я не сомневаюсь.
— А я сомневаюсь, — буркнул президент фонда.
— Это ваш удел — сомневаться…
— А ваш?
— Идти вперёд…
Глаза Марципало налились тяжёлой злобой.
«Колобок» с умилением наблюдал каждый раз за этой корридой. Если бы Купченко не был так оторван от земли и его мысли не летали бы в астрале, то можно было бы подумать, что он издевается над президентом фонда.
— Все, я вам позвоню, — сухо произнёс Марципало, демонстративно открывая свой органайзер.
Купченко озадаченно посмотрел на него. Потом поводил руками, делая пассы. И сообщил:
— У вас пятна на ауре. Образуются из-за несбалансированности эмоций и преобладания гнева…
— Вот что… — Терпение президента фонда, кажется, истощилось.
— Подождите, — оборвал его спокойно учёный. Повёл ещё раз руками. — Сегодня у вас, Николай Валентинович, с утра побаливала печёнка. И под левым ребром покалывало. Снимем сейчас боль.
Он сделал ещё пассы.
У Марципало злость тут же утекла, как вода в раковине, сменившись на оторопь. Действительно с утра кололо под ребром и печень потягивало.
— Так, тут канальчик энергетический подправим, — прикрыв глаза, колдовал Купченко. — Здесь ведьмино пятно, подчистим… Сглазик небольшой…
Ошарашенный президент фонда ощущал, что где-то в правом боку будто его касаются лёгкие, невидимые пальцы, а по позвоночнику разливается тепло. А заодно ползёт змейкой страх. Холодный страх перед неведомым…
— Выйдите отсюда! — встрепенулся Марципало и поднялся со стула.
Купченко удивлённо посмотрел на него.
— Вон! — змеёй прошипел Марципало.
— Я же не закончил.
— Мы вам позвоним, — Марципало рухнул в кресло и распустил на шее галстук, перевёл дыхание. — И прошу больше без предварительного согласования не приходить. Или наш договор будет расторгнут. Понятно?
Купченко пожал плечами, и стало ясно — если он что-то и понял, то на ус не намотал.
— Хорошо, — произнёс он. — Только вы зря ко мне вот так. У меня ведь переговоры с компанией «Нейшнел групп» были. Они заинтересовались. И с фирмы «Поиск» на меня выходили. Только мне хочется, чтобы открытие осталось на родине.
— И чего вам эта родина? — с саркастической улыбкой поинтересовался Ровенский.
— Россия — сердце мира, — сообщил Купченко. — В 2001 году началась эра Водолея — эра России. И наши открытия в новую эпоху ей пригодятся.
Президент фонда посмотрел на него озверело, и Купченко, наконец, ретировался.
— Идиот, — прошипел Марципало, когда дверь закрылась. — Полный шизофреник…
— Не без этого, — отозвался Ровенский.
— Надо было ему «Скорую» вызывать.
— Они только опасных сумасшедших забирают.
— А он опасен…
— Зря ты его так. Он тебе с таким старанием ауру чистил, — хмыкнул Ровенский.
— Чистильщик, — покачал головой президент фонда и потрогал бок. Боль, ушедшая из печени, вернулась и теперь пульсировала. — Надо было его сразу послать.
— С такими рекомендациями?
— Не верю я, что этот шизофреник мог принести что-то дельное.
— Шизофреники обычно и приносят что-то дельное…
— Полноте… Слышали уже… Он нам угрожает своё бессмертное творение в Австрию послать… Испугал…
— И Нейману, — подлил масла в огонь Ровенский. — Падальщик заинтересовался. Это что-то значит.
— Да ладно тебе!
— А если там есть зерно? И мы будем до смерти локти кусать…
— Кстати, когда Мартынов даст заключение, чтобы послать этого экстрасенса чёртова к бесовой бабушке? — Марципало опять затянул галстук. Пульс начал приходить в норму. И трясучка в руках ушла.