Белый орк
Шрифт:
Словно угадав мысли вождя, Альберт прокричал:
– Зарзул благодарит вас за достойный ремонт кургана! Сказал, больше не дуе... думает об оскверненной усыпальнице! И в эту ночь, молвил он, все зачатые дети родятся счастливчиками! Плодитесь и размножайтесь все, а не только Альберт!
Толпа разразилась криками и шлепками в ладоши. Кочевники разбились на пары и заспешили в свои шатры. Тарша тоже куда-то направилась, потеряв к рабу всякий интерес.
– Ну что, идем?
– спросил Шайн, догнав хозяйку.
–
– А я?
– Что ты? Можешь спать в моей повозке и взять еды из общего котла, заслужил. И не забудь покормить Стрелу перед сном.
Альберту пришлось довольствоваться созерцанием Таршиной спины и тем, что ниже. Раздосадованный до глубины души за собственную глупость, дипломат поплелся к шатру, но быстро передумал. Лагерь просто содрогался от диких стонов и криков - заснуть в таких условиях было невозможно. Обидно. Бросив волчице костей, Шайн потопал к реке.
В воде кто-то шумно плескался.
– Кто здесь?
– спросил Альберт, на всякий случай потянувшись к мечу.
– Исмаил.
– Ты что, купаешься?
– Доспехи мою. Я же мертвец, зачем мне мыться.
– А не заржавеют?
– Нет. Я украл у зеленожопых немного сала и сухих тряпок. Вот смажусь, просохну, а завтра песком начищусь. Может даже блестеть буду.
– Прекрати называть орков зеленожопыми.
– Почему? У них что, жопы не зеленые?
– Это некультурно. В Империи вообще за такое штрафуют, особенно если в газете написано.
– Ну вы и размякли за двести-то лет. Скоро и мужеложцев венчать будете, позорища. Кстати, а почему ты здесь стоишь? Твои родичи вон жарятся, на всю округу слышно. А тебя не пригласили?
Альберт не ответил, но Исмаил и так все понял.
– Эх ты, сопляк. Разве драться за женщину не принято в современной Империи? Ты же воин, а сбежал как побитая шавка. Иди и забери орчиху в свой шатер, будь мужиком.
– У меня нет шатра.
– Зато у нее есть. Иначе тебя даже люди уважать не будут, что уж говорить о зеле... орках. Подходишь к хахалю, даешь в морду и кричишь: моя баба! Я в Степи десять лет прожил, в обычаях разбираюсь.
Полный решимости, Альберт ворвался в лагерь. Где находится шатер Барага он понятия не имел, пришлось разбудить прикорнувшего у костра старичка и выяснить. Шайн резким рывком содрал полог, застав «благословленных» на самом интересном моменте. Бараг, уже задравший голову чтобы победоносно заорать, дернулся и потянулся к оружию. Несмотря на прерванное удовольствие, орк не бросился на пленника очертя голову - Альберт мог просто донести какие-то вести. Мало ли, вдруг безродные напали или волки.
– Что случилось, раб?
Тарша злобно выдохнула и перевернулась на живот. В ее глазах вспыхнула ярость, сменившаяся неподдельным интересом.
Воспользовавшись неразберихой, Шайн подошел к «брачным» шкурам и со всего размаху заехал Барагу в челюсть. У орка она сразу отвисла - от удивления. А вот Альберт понял, что еще не скоро сможет орудовать мечом. Разве что левой рукой. Скривившись от боли, дипломат все же скрипнул:
– Моя баба!
В следующую секунду воздыхатель вылетел наружу, пропахав спиной траву. Бараг вышел следом в чем мать родила, и Шайн сразу понял, что выбрал соперника не по размеру. Такая громадина была редкостью даже среди кочевников, а дипломат ему буквально в пупок дышал.
– Твоя?
– рявкнул орк и расхохотался.
– Щас ты моей бабой станешь!
Не ворвись раб на самом важном моменте, Бараг вполне возможно отвернулся бы к стене и захрапел, совершенно не заботясь, кто чья баба. Но теперь верзила напоминал бешеного буйвола и не собирался хоть как-то щадить наглеца.
Встревоженные криком, из шатров высыпали соплеменники. Первым на выручку рабу бросился Горран, следом за ним семенил Грум. Вождь встал между Барагом и жертвой. Альберт заметил, что разъяренный любовник на голову выше главы общины.
– Что происходит?
– Эта бледная собака бросила мне вызов за Таршу!
– Так дерись!
– Но он раб и не имеет права! За такую дерзость духи велят карать смертью!
Горран смолк, тяжело засопел. Противиться традиции он не мог - вождь все-таки. Альберт понял, что дни его сочтены. Использовать кольцо? А что толку - явится Зарзул и унесет его в родную Империю? Вряд ли.
В образованный соплеменниками живой круг ступил Джак и молвил, взмахнув рукой:
– Тогда я выкуплю его и дарую свободу!
Рядом возникла нескладная фигура Сарса.
– Если старику не хватит на выкуп - я добавлю!
– И я!
– крикнул кто-то.
– И я!
– Грум накинет тоже!
– Тарша, почем продашь раба?
– Последней шкуры не пожалею!
Горран растянулся в победной ухмылке.
– Сестра, сколько хочешь за Альберта?
Некоторое время в шатре молчали, потом послышался ответ:
– Забирай даром! У меня это счастье уже в печенках сидит!
– Да будет так! Альберт-человек, отныне ты не раб, а чужак. И желанный гость в моем племени. Возражения есть?
Кочевники молчали.
– А теперь бейтесь! И пусть мою сестру получит сильнейший!
Очнулся Шайн далеко за полдень. Смог открыть только правый глаз. Руки и грудь невыносимо болели. Провел языком по зубам - не нащупал левый верхний клык. Ноги вроде слушались без проблем, но попытка встать обернулась волной резкой боли.
Рядом с ухом послышался плеск, на лоб легла холодная тряпица.
– И кто его надоумил на такое?
– Шайн узнал встревоженный голос Тарши.
– Я, - честно признался находящийся где-то рядом Исмаил.