Белый орк
Шрифт:
– И когда ты уже пустишь чужака под свою набедренную повязку? Будете плодить с ним веселых и удачливых людоорков. О, - верзила поднял палец вверх, - а лучше живите втроем. От тебя будут людоорки, а от твари - людоэльфоорки. Вот духи обрадуются такому многообразию!
Тарша зашипела и плюнула Барагу в лицо. По уровню оскорбления это чуть ниже публичного вызова на бой. Здоровяк дернулся, с морды мигом слетела вся насмешливость. Альберт превратился в пружину, кровь застучала в висках, левый безымянный палец нещадно кололо костяное кольцо. Если урод поднимет
Но Бараг предпочел утереться и скрыться в толпе.
– Какой злой, - произнесла Маргит.
– Берегись его, Вахул.
– Да уж придется.
Альберту пришлось спать на улице - шкур для шатра он, увы, не добыл - лишь новые неприятности. Сперва человек и вовсе хотел не смыкать глаз до утра - опасался какой-нибудь подлости от Барага, но сразу двое знакомцев вызвались сторожить его сон. Стрела, лизнув бывшего слугу в лицо, легла рядом, подставив теплый мохнатый бок. Затухающий костер давала неплохой жар, пока Исмаил не принялся жрать угли, противно лязгая забралом.
– Зачем ты это делаешь?
– пробурчал Шайн, который и без того заснуть не мог.
– Холодно. Я становлюсь медленным и неповоротливым. Кстати, если принесешь дров - можно растопить в моем брюхе печку.
– Не понимаю. А как же плоть. Тебе не больно?
Рыцарь протяжно скрипнул, будто вздохнул.
– У меня нет плоти, Альберт. Она давным-давно сгнила.
– Но...
Исмаил поднял забрало, продемонстрировав полуистлевший подшлемник, обрамляющий черную пустоту.
– Шаманское проклятье заключило мою душу в эти латы, друг. Боюсь, мне придется до конца света маяться неприкаянным. Но в этом есть и свои плюсы. Жаль, тут нет толкового кузнеца, мне срочно требуется одна деталь на гульфик.
– Фу. Лучше скажи, как быть с Барагом?
– Убей его.
– Шутишь?
– Нет. Только не на дуэли - Горран запретил драки до смерти. Подстрой какую-нибудь пакость, позови на охоту и пусти стрелу в спину. Ой, орков же нельзя звать на охоту. Жалко, такой действенный способ. Сколько королей отправились на тот свет благодаря жажде пострелять в зверюшек, а?
– А иные способы есть?
– Разумеется нет. Странный ты какой-то дипломат, - Исмаил засунул в нагрудник целую головешку.
– Даже человек не простит тебе такого унижения, что уж говорить об орки. Убей его, сживи со свету, иначе это сделает он. Попомни мои слова.
Альберт размышлял битый час, но так и не нашел решения проблемы. Разве что Барага убьют в стычке с каким-нибудь врагом, но это слишком опасная затея, все племя может пострадать. Незаметно для себя Шайн заснул, а проснулся под истошные вопли вперемешку с плачем.
Вопили так, будто оплакивали единственного сына. Альберт вскочил с лежака и выхватил меч. Рядом с каретой стояла Маргит, заламывая руки и причитая. Достаточно было взглянуть в открытый кузов, чтобы понять горе торговки - вся лепнина была разбита.
– О, бедная я, бедная. За что духи так обозлились на меня? За что послали на дорогу человека с луком?!
– За свою гнилую кровь!
– рявкнул кто-то и скрылся за шатром прежде, чем Альберт повернулся в его сторону.
– Бараг!
– со всей дури заорал Шайн.
– Бараг!!
В соседнем шатре заворочались, из-под полога показалась заспанная морда.
– Твоих лап дело?
– Альберт указал на испорченный груз.
– Нет. Ладно бы полуорку избил, но на кой черт мне ее горшки?
– Позовите Грума, - прошипел дипломат.
Заседание собралось на открытом воздухе - вокруг костра. Присутствовал и вождь, явно недовольный отсрочкой отъезда. Осмотрев место преступления и выслушав потерпевшую, Горран дал знак начинать суд. Альберт проявил всю свою юридическую грамотность, чтобы выставить подозреваемого в самом паршивом свете. Начиная от прямой и открытой неприязни к Маргит и заканчивая позорным поражением, из-за которого верзила спал и видел как насолить человеку.
Разумеется, доказательства были косвенными и не один имперский суд не посчитал бы их достаточными. Но Империя далеко, а оркам хватит и этого. Как позже рассказал Грум, Бараг метил на шатер вождя, и Горран искал удобного случая, чтобы избавиться от конкурента. Случай представился лучше некуда.
– Пошел вон, - прорычал вожак.
– Что? Но Горран, мы же с тобой с одной миски ели...
– Одни мечом дрались, одни штаны носили, - захихикал Исмаил на ухо Альберту.
– Вон! Да услышат духи: ты - изгнан! Мне не нужен орк, что строит козни добрым гостям. Убирайся! Все имущество Барага приказываю разделить меж Маргит и Вахулом. Суд завершен!
Шайн еще никогда не видел столь ошарашенного и опечаленного кочевника. Бараг не рычал, не взывал к поединку, а просто ушел, втянув лысую голову в плечи. Зато теперь у обвинителя появился шатер, копье и целый ворох теплой одежды. Больше всего Альберту приглянулся просторный шерстяной плащ - в безрукавке ночью было довольно холодно.
А Маргит получила телегу для перевозки раненого Рожка и могучего черного буйвола. Привязав изрядно полегчавшую карету к повозке, торговка и дипломат двинулись вслед за идущим на Запад караваном. Шайн сидел на козлах, любуясь с высоты на летнюю Степь. Купчиха правила.
Компенсация ее не очень-то обрадовала, но часть посуды все же уцелела и поездка к людям еще имела смысл. Некоторое время Маргит молчала, потом шепнула спутнику на ухо:
– Спасибо.
– Это меньшее, что я мог сделать. Иначе бы тебя заклевали.
– Ты очень смелый и умный. Не боишься обличать больших орков, вождь тебя слушает.
– Да брось, - Альберт улыбнулся внезапной похвале.
– Как спалось на новом месте?
– О, неплохо-неплохо. Тарша дала мне самые теплые шкуры и вкусно накормила. Скажи, храбрый человек, Тарша твоя женщина?
Шайну казалось, что он давно привык к орочьей прямоте. Выяснилось - не до конца.
– Ну, вообще-то нет. Она свободна.
– Это хорошо. Если хочешь - Маргит будет твоей женщиной.