Белый орк
Шрифт:
– Ба! Голоса разделились. «Тетушка Боль» и «Арена» набрали равное количество ваших монет, господа. Что же, можно сыграть в обе игры! Предлагаю потрошить орчиху, а орк и человек пусть бьются насмерть! Принесите инструменты!
Хлопки и топотанье слились в бурю. Зрители свистели и улюлюкали как последние деревенщины в ожидании представления.
– Я имперский дипломат!
– заорал Альберт, дрыгаясь всем телом.
– Уполномоченный посол! Вы не имеете права!
– Ага, - хохотнул старик с гоблиншами на коленях.
– А я император!
«Девочки» облизали щеки извращенца длинными слюнявыми языками.
– Не позорься, - хмуро буркнула Тарша.
– Нам все равно конец. Лучше молись духам... или в кого ты там веришь.
– Подождите, подождите!
– радостно воскликнула златокурая красавица, вскочив с кресла. Гости мигом смолкли. Она тут что, главная?
– Я придумала еще одну игру! Принесите собачку!
Возражений не последовало. Гоблины шустро метнулись вниз и вытащили на палубу некое подобие паланкина, только вместо ложа на длинных шестах покоилась клетка. Внутри лежала Стрела - изрядно побитая и похудевшая. На впалых боках сквозь шкуру отчетливо проступали ребра. И когда эти твари успели так ее уморить?
При виде хозяйки волчица подняла морду и жалобно взвыла. Идущий рядом гоблин ткнул ее острой палкой в бедро. Послышался столь злобный рык, что мучитель предпочел отойти подальше.
– Игра будет такая, - продолжила девушка.
– Пусть орчиха прикажет псинке съесть человека. А если варварша ослушается - мы убьем ее питомицу. Медленно и очень мучительно. А потом выпотрошим большого орка. А когда все они испустят дух от боли - примемся и за хозяйку. Ну что, играем?
Приглашение многим пришлось по нраву, люди (точнее нелюди) просили переложить их монетки в новый мешок.
Пара гоблинов шустро вскарабкалась на мачту и стравила веревку Альберта. Теперь дипломат висел прямо перед клеткой, на расстоянии ладони от палубы. Чок тем временем отобрал у погонщика острую палочку и обсыпал наконечник белой пылью.
– Давай, кочевница! Приказывай.
Тарша молчала, глядя перед собой широко открытыми остекленевшими глазами.
– Ясно. Где, черти вас дери, инструменты?!
Принесли небольшой столик, на котором лежал такой набор, что главный имперский палач умер бы от зависти. Клещи разных размеров, усеянные шипами сверла, острые хирургические ножи и плошка с углями, из которой торчал раскаленный добела прут.
Чок осторожно взял его и просунул в клетку. Волчица прижалась к противоположной решетке и отчаянно зарычала, сорвавшись на вой.
– Не трогай ее, ты, дерьмо шакала!
– крикнула Тарша.
– Послушай, уважаемая, - голос Чока стал серьезным.
– Сейчас я возьму другой прутик. Твоя шавка не сможет двигаться, но будет все чувствовать. Я сдеру с ее лапы шкуру и натру солью. Как тебе такой расклад?
– Мразь, я убью тебя!!
– Не убьешь. Приказывай. Быстро.
– Тарша, - рявкнул Бараг.
– Стрела убьет человека быстро. Он не будет мучиться как мы. Сделай это...
– Нет!
– Ах вот значит как. Не хотите сотрудничать. Что же, ваше право.
Чок взял обсыпанный порошком колышек и прицелился. Зрители замерли, аж дышать перестали. И в этот момент меж досок палубы скользнуло что-то тонкое, блестящее и вонзилось палачу промеж ног. Раздался оглушительный треск, из образовавшейся пробоины выскочило нечто черное, покрытое бугристой сочащейся мутной жижей шкурой.
Существо махнуло руками, сбросив дохлого гоблина с клинка, и рвануло прямо к гостям. Разносчики попытались перерезать путь, да только перерезали их самих - аккурат на равные половинки. Брызнувшая кровь смыла местами черный налет, и Альберт заметил тусклые металлические проплешины. Да это же доспех!
– Исмаил!
– заорал Шайн вне себя от радости.
– Сейчас мне полагается сказать что-нибудь крутое, но я не придумал. Уж извини.
Рыцарь разошелся не на шутку, круша все вокруг: столы, стулья, нерасторопных зрителей. Мужчины доставали короткие клинки, но ничего не могли сделать с разбушевавшейся нежитью. Не прошло и десяти секунд, а по настилу уже вовсю катались головы.
Внизу громадной повозки послышалось бряцанье и сдавленные ругательства. Очевидно, люди приехали не сами, а в сопровождении стражи. Еще бы эти лощеные изверги явились в Степь самостоятельно.
– Не дай им опустить борт!
– крикнул Шайн.
– Уже не дал.
Вскоре на залитой кровью палубе осталась только златокурая красавица. Девушка испуганно прикрывала личико веером и жалась к борту. Спрыгнуть она не решилась - половина прыгунов угодила прямо на копья охранников, а другая расшиблась в лепешки.
Исмаил схватил девушку за волосы и встряхнул.
– Что с этой делать? На вид благородная, как бы батя не озлился.
– Я дочь старшего советника Императора! Он будет искать меня!
– А ты сказала ему, куда отправилась?
Садистка фыркнула и отвернулась.
– Значит, - разумно рассудил рыцарь, - искать в Степи тебя будут в последнюю очередь.
Тарша ехидно оскалилась.
– Стрела - взять!
Волчица с одного удара выбила решетку. Два прыжка, и острые зубы сомкнулись на тонкой напудренной шее. Рывок - хруст сломанной шеи. Второй - голова слетела прочь. Удовлетворившись проделанной работой, Стрела присела и помочилась на розовое платье с багровыми подтеками.
– Слышите?
– спросил Альберт.
– Кажется, стража решила взять Дом приступом.
Исмаил поспешил освободить товарищей.
– Надо уходить, - сказала Тарша.
– А то мы не знаем, - хмыкнул рыцарь.
– Вообще я устроил подкоп, но туда не все пролезут.
– Подкоп? Ты за день вырыл целый тоннель?
– удивился Альберт.
– За день? Да я неделю копал, не отвлекаясь на сон.
Повисла тревожная тишина.
– Объясни. Какая еще неделя?
– А такая. Я сбежал и принялся рыть. В железных перчатках неплохо получалось, кстати.