Белый орк
Шрифт:
Шайн посмотрел на ближайшую телегу, возвышающуюся над ним как гора. Такую и взрослый орк не сдвинет. От первоначального плана пришлось отказаться.
Вдруг над стоянкой пронесся испуганный крик:
– Безродные идут!
Безродные - орки, изгнанные из племени или ушедшие самостоятельно под угрозой расправы. Обычно кочевники изгоняют за мелкие проступки: воровство у своих, неисполнение приказа, а казнят за совсем уж жуткие вещи, вроде изнасилования соплеменницы. Выжить в Степи одному невозможно в принципе, поэтому безродные сбиваются в
Альберт взобрался на борт телеги и осмотрелся. К лагерю двигалась большая пешая группа - копий сорок, не меньше. Сорок отмороженных головорезов, для которых милосердие - пустой звук, а смерть - залог выживания. Они перебьют стариков, а детей угонят в плен, чтобы превратить со временем в себе подобных.
Увидев, кто идет в гости, юные алкоголики вмиг протрезвели и выстроились напротив врага. Кочевники тряслись и то и дело норовили сорваться с места, чтобы с громким криком спрятаться за спинами отцов и матерей. Но взрослые далеко и вряд ли успеют вернуться до начала бойни.
– Где мой меч?
– крикнул дипломат.
Сарс сказал, что в телеге Тарши и даже указал, где та стоит. К счастью, клинок пришелся орчихе по душе, и она держала его на самом видном месте, а не под горами накопленного за всю жизнь хлама. С подаренным отцом мечом Альберт сразу почувствовал себя увереннее, правда, ненадолго. В открытом и честном бою у Каменных Сердец нет ни малейшего шанса, но станут ли варвары поступаться принципами даже перед ликом смерти? Большой вопрос.
Оставалась надежда на то, что Горран - не только бык-производитель, но и правильный воспитатель, вдолбивший молодняку простую истину: умереть в бою в пятнадцать лет - не самый лучший способ возродить свою расу.
– Луки к бою!
– крикнул Шайн.
Орчата опять зароптали - как это так, раб-человек распоряжается гордыми сынами Степи. Но за начинающего полководца вступились старики во главе с Джаком, а уж их молодежь ослушаться не решилась. Кочевники выперлись за границу лагеря и кое-как построились с луками наперевес. Альберт прошипел ругательство и заставил всех спрятаться за повозки.
– Стрелять по моей команде!
– Куда? Телега все заслоняет!
– Ну так выгляни из-за нее и выстрели!
– А потом?
– А потом спрячься и натяни тетиву! Что ты как новорожденный!
Выяснилось, что орки совсем не разумеют в тактике. Все битвы сводятся к набегу большим числом на меньшее и героической победе, либо к героической смерти в обратном случае.
Альберт, перемежая крепкие матюги с приказами, кое-как объяснил свою задумку. На все про все ушло непростительно много времени - безродные уже преодолели половину расстояния полета стрелы. Еще немного и с нестройного шага перейдут на бег, а там
– Залп!
– крикнул Шайн, рубанув мечом воздух.
Стрелы прошли над головами врагов, но пыл немного остудили. Однако если второй раз орчата промажут - никто больше и ухом не поведет.
– Остудили пыл, - хмыкнул дипломат и повертел слово на языке.
– Пыл. Пыл...
И тут его осенило.
– Джак, Сарс - стащите с телеги шатер вождя, быстро! Остальные помогайте!
– А как же стрельба?
– спросила наглая девчонка.
– Плевать. Делайте, что говорю. Если что - свалите все на меня. Торопитесь!
Альберт спрыгнул на землю и подобрал попавшийся на глаза бесхозный лук. Шайн с десяти лет сопровождал отца на охоте, так что с какого конца браться за оружие знал. Главное - не убить какого-нибудь безродного, иначе его товарищи обезумеют и бросятся в атаку. С этих отморозков станется.
– Ну что?
– Горран нас убьет, - буркнул Сарс, волоча по земле огромное кожаное полотнище.
– Наоборот - спасибо скажет. Теперь выстройтесь в линию вон у того края. Возьмите шатер в руки и трясите! Резче, быстрее!
Орчата затрясли вяло и неуклюже, полог даже с травы не взлетел. Пришлось показывать на своем примере. Минутой спустя у кочевников получилось создать вполне себе сильный ветер, несущий сор и золу с костра прямо в морды противников. Жаль, что на окраине Степи не так много пыли, иначе безродным пришлось бы попрощаться со стоянкой.
Но Шайн не отчаивался. У запасливых варваров всегда найдется, чего пустить на ветер. Первым делом дипломат распотрошил сундуки Грума и вытащил все склянки и мешочки. Один тряпичный куль источал знакомый запах, от которого хотелось чихать, а его сосед пах так, что слезы наворачивались и драло горло. Открыв мешки, Альберт убедился - нос его не подвел.
Черный и красный перцы. Отменного помола.
Неизвестно, где шаман их раздобыл, но прятать такое добро в сундуке - непростительная стратегическая ошибка. Выбежав из шатра, дипломат надрезал мешки и развеял мелкие частички перед изгибающимся волнами полотнищем. Не прошло и секунды, как со стороны врагов раздались чихи и кашлянье. Орки не понимали, что происходит, в задумчивости потирая слезящиеся глаза и обильно сморкаясь. Ветер был слишком слабым, чтобы вызвать подозрение у степняка, перец они видеть никак не могли - поэтому шли себе дальше, не думая о смене направления.
И тогда в голове дипломата возникла заключительная часть плана.
– Бросайте шатер и заползайте под него. Джак - когда нас найдут, скажешь вот что...
Архат собрался пообедать испеченным на углях зайцем, когда в шатер сорвался запыхавшийся Гизул. Упав на колени перед черноволосым бородатым орком, дозорный выпалил:
– Вождь! Я нашел стоянку какого-то племени у реки. В лагере только старики и дети, а еще людь!
– Человек, - басом поправил Архат, отложив зайца на деревянное блюдо.