Белый пиджак
Шрифт:
Очир еще несколько раз бесплатно угощал ребят анашой, а однажды заявил, что в этом мире даром ничего не дается, за все надо платить. Он сам тратит немалые деньги на покупку товара.
Те из ребят, кто уже вошел во вкус и стал находить удовольствие во вдыхании наркотического дыма, оказались на крючке. Басан в том числе. Настоящего привыкания, конечно, не было и в помине, но так хотелось испытать еще разок сладкую эйфорию, легкую, так приятно туманящую голову. Чтобы заплатить Очиру за «косяк», они стали приворовывать из дома мелкие суммы денег или небольшие ценные вещи.
А семья Басана едва сводила концы с концами. Его отец,
В результате отец Басана остался без работы, а в дом пришла нужда. Было время, когда он перебивался случайными шабашками, но эти нерегулярные, нестабильные заработки не могли решить все материальные проблемы семьи. В конце концов, он устроился наемным водителем частного такси – «газели». Возвращаясь со смены, измотанный нервной ездой по городскому маршруту, он тяжело опускался на кухонный стул и негнущимися, деревянными пальцами отсчитывал матери смятые заработанные купюры. Этому сильному человеку, не чуравшемуся никакой работы, стыдно было приносить в дом такие жалкие гроши. Но другой работы просто не было.
Мама Нарана, специалист со средним образованием, воспитатель детского сада, в Новое время попала под сокращение штатов. Деятельная по складу характера, она не опустила руки, а энергично взялась за «челночный» бизнес, оформив в банке достаточно крупный кредит. Но дело ее быстро прогорело, она не умела «хабалить», работать локтями и коленками, а из-за долгов по кредиту семья чуть не лишилась квартиры. В постсоветской России этим трудолюбивым, порядочным людям не нашлось места. После этого муж сказал ей, чтобы она сидела дома, занималась детьми и хозяйством, не помышляя о быстрых способах разбогатеть. Он и сам как-нибудь поднимет семью, мужик, все-таки!..
Мать вначале даже радовалась зверскому аппетиту Басана:
«Мальчик растет, ему надо много и калорийно есть!»
Отец искренне огорчался, что не может купить для сына побольше овощей и фруктов. Домашние не замечали отстраненность его поведения и точечные, меньше булавочной головки, зрачки. Да никто особенно за Басаном и не следил, не «пас» его, только отец, озабоченный пребыванием сына в банде, иногда интересовался его делами, и то больше в опорном пункте милиции. Все внимание родители уделяли дочери – третьекласснице Деле, умнице, симпатульке, надежде семьи. А Басан дальше СПТУ не пошел. Пусть хоть каким-то ремеслом овладеет.
В один прекрасный, а правильнее будет сказать, проклятый, вечер, Очир сказал:
«Хватит баловаться «дурью женатой» (анашой смешанной с табаком). От нее ни в голове, ни в жопе. Назавтра готовьте бабки. Почувствуете, что такое – настоящий кайф!»
На следующий день Очир привел компанию подростков в «келдым» - притон для наркоманов. С его слов, это была «надежная бухта», незасвеченная ментами квартира. «Бухта» находилась на четвертом этаже пятиэтажного дома, но еще на лестнице, внизу, вновь прибывших обдал крутой смрад, в котором ощущались острые запахи уксуса, ацетона, каких-то других растворителей. Не почувствовать зловоние этой «амброзии» мог только человек с абсолютным отсутствием обоняния, поэтому зашуганные соседи неоднократно сигнализировали куда надо о подозрительной квартире, в которую день и ночь приходили странные люди.
Участковый время от времени появлялся с тощей дерматиновой папочкой под мышкой и навещал квартиру – притон. Там он переписывал всех присутствующих, некоторых ставил на учет, но кардинально проблема не решалась. Не исключено, что участковый был обременен обширным семейством, которое сильно нуждалось материально.
Отдел по борьбе с незаконным распространением наркотиков, по всей вероятности, держал эти «паленые» квартиры под колпаком в надежде выйти на «резидента» - поставщика наркотиков или на «банкира» - крупного оптового поставщика. Но в утлые сети и невода отдела почему-то попадалась неказистая рыбешка, вроде пескаря. Надежно перекрыть пути наркотрафика не удавалось. Наверное, хитроумность наркобаронов была на порядок выше, чем у их оппонентов. Другого объяснения просто быть не может, не правда ли?
Поднявшись на четвертый этаж, Очир постучал условным сигналом в удивительно крепкую дверь без звонка, но с глазком. Дверь через некоторое время слегка приоткрылась; цепочка при этом не снималась, и в образовавшейся щели появилась небритая, бледная, как маска Пьеро, физиономия «бондаря», хозяина квартиры.
«Что, «чертей» (новичков) привел? Хоть надежны? Товар с собой?!»
«Пацаны нормальные, а об остальном, – какой базар!»
По существующим правилам, приходящий в притон приготовить для себя наркотик приносил сырье, часть которого обязательно полагалась «бондарю» за предоставленные услуги: приготовление самого зелья в кухне – лаборатории, возможность покайфовать на матрасе и там же перележать «отходняк».
Басан робко зашел в квартиру. Первое, что бросилось в глаза – это полное отсутствие мебели. В зале на грязных, замызганных матрасах, лежащих прямо на заплеванном, нечистом полу, вповалку валялись полуодетые, в состоянии забытья - отключки, парни, среди которых находились две или три девушки. Некоторые из них блуждали между залом и туалетом, не обращая на появление новых людей ровно никакого внимания. Каждый был замкнут только на самом себе. Казалось, разорвись сейчас в зале бомба, и это не произвело бы эффекта на обитателей квартиры. Полнейшее безразличие друг к другу. Затуманенные, отстраненные взоры, в которых не блистала даже искорка мысли.
Активная жизнь кипела только на кухне, где был сосредоточен процесс производства снадобья, и откуда исходило ужасающее зловоние, заполнившее всю лестницу подъезда, несмотря на предусмотрительно раскрытое кухонное окно.
«У меня опий-сырец, - сказал Очир и полез в карман за туго перевязанным целлофановым мешочком, - будем делать «ханку» (самодельный «грязный» героин)».
«Бондарь» был совершенно равнодушен:
«Ханку», так «ханку», какая разница!»
Ему все равно причиталась своя доля, поэтому, что варганить, было совершенно «по барабану». Он неторопливо, даже с чувством, начал готовить все необходимое, потому что, кроме хозяйских функций, считался еще одним из лучших «варщиков».