Белый пират
Шрифт:
– Маруська не боится с ними связываться? – спросил я.
– Боится?! – мой собеседник вытаращил глаза и чуть не захлебнулся чаем. – Если кому-то стоило трижды подумать, прежде чем принимать ее услуги, так это им! Ума не приложу, что она могла попросить в награду за подсказку или оставила налоговую висеть на крючке с открытым долгом. И если так, твоему Жоре стоит посочувствовать. Насколько знаю сестрицу, она везде достанет! И под водой, и под землей! – в тоне Кости скользнула тень фамильной гордости. – Серёга, упираться бесполезно. Чем быстрей влюбишься, тем лучше для тебя.
Я тяжело вздохнул и спросил потенциального родственника, у морской ведьмы хоть ноги или хвост? Костян заверил, что с фигурой у его троюродной кузины всё в порядке. Ножки вполне себе… девичьи. Хотя в семейной жизни это ерунда, тут главное характер.
– Так вы разобрались потом, как действует твоё оборотничество?
– Угу. Не сразу, но сообразили опытным путем.
– Покажешь?
Витёк тревожно всхрапнул.
– Прости, Костя, – осторожно отказал я, – не получится. Это только с женским полом действует. В них главное условие.
Череп не стал любопытствовать о подробностях, и от него вроде не исходило никакой угрозы. Но я забеспокоился.
– Пожалуй, нам пора. Спасибо за ночлег.
Я растолкал спящего вампира, и мы с Кощеем-младшим крепко пожали руки.
– Сказал бы, заходите в любое время, – попрощался Костя, – да ко мне тоже могут налететь с проверкой. Сегодня обошлось и ладно. Если что, записку передайте, я вас найду.
– Надеюсь, не понадобится, – сонно пробормотал Витёк.
Каждый младенец слышит на ночь в сказках, как в крайнем случае связаться с кощеевой семьей, так что инструкций нам не требовалось. Хранительницы о нас, наверно, беспокоятся… напишем им, что всё в порядке. Но больше нам в общаге не гостить. Такие фокусы обходятся без жертв только единожды.
4.
Дождь высох без следа. Но резкий предрассветный холод напоминал о пасмурной ночке. Я хмуро изучал серое море, уговаривая себя, что единственный способ компенсировать бессонную ночь холодное купание.
– Витёк, нырнем?
– Нее. Холодно! – он кутался по уши в своё "пончо".
– Тебе-то хорошо, ты выспался! А я весь день буду вареный, как медуза. Работать не смогу.
– Кто спал? Я дитя ночи! – ВиктОр смачно зевнул. – Я притворялся и всё слушал, чтобы ты лишнего не наболтал. Костя хороший парень, но…
– Да ты храпел, так что коренные клыки дрожали!
– Для конспирации!
Спорить с Витьком насчет его особы бесполезно. Я просто разбежался и прыгнул в воду. Потом еще долго бегал по пляжу, чтобы согреться, спотыкаясь на гальке и чертыхаясь. Когда начнет жарить солнце, одежда моментально высохнет. Пока полезно немножко померзнуть.
Чтобы не заставлять наших гостеприимных бабок-ёжек изводиться от беспокойства, я выбрал плоский белый камень, рискуя затупить нож Марко, нацарапал с одной стороны камня крестик и запустил в море, считая "блинчики". Скоро мое послание упадет в трубу общаги и выскочит на пол комнаты Ильиничны. Она сообразит, что белый камень с плюсом значит, что всё в порядке, а написать нормальное послание мне нечем.
Освежившись утренней зарядкой, мы шли между горами и диким пляжем по дороге в селение. ВиктОр извлек из кармана шорт панамку и очки. Серые краски утра быстро слизывались солнечными языками раскаленного цвета, но пока не горячими. И в этих красках зари на дороге обрисовалась странная фигура.
– Витёк, ущипни меня! Кажется, я всё-таки сплю!
Вампир приподнял темные очки:
– Определенно, я тоже это вижу. Непарнокопытное гнедой масти движется нам навстречу столь понуро, словно его изгнало родное стадо.
– Табун. У них, кажется, табуны.
– Хочешь спросить?
Мы почти поравнялись с незнакомым непарнокопытным.
– Доброе утро! – с фальшивым задором окликнул я.
Он поднял голову:
– Доброе?.. Вы правда так считаете?..
Мой вампир угадал. Томный взгляд карих глаз и философский пессимизм вопроса выдавал полное одиночество.
Возле нас остановился кентавр примерно нашего возраста и общественного положения, в майке-алкоголичке на торсе Аполлона. Смуглый, с вьющимися волосами и длинными ресницами. Он медленно меланхолично загребал копытами дорожную пыль, и меня пронзило неожиданное сочувствие к тому, кто в горести не может сунуть руки в карманы! Оказывается, у двуногих есть огромное преимущество, которое мы, как обычно, не ценим.
– Ты кто? – спросил Витёк.
– Полкан.
– Славянское название кентавра, – удивился я. – Ты что, не грек?
Он безнадежно мотнул головой:
– Я местный. Из Предгорья.
– А чего грустный такой?
– Не выспался. Обычно я ночую в пещерах. Сейчас туристов в горы понаехало… такое устраивают. Всю ночь гудят, спать не дают. Я и ушел. А куда деться?..
– Ты что, совсем один?
– Угу.
– А чем живешь?
– Так, чем придется. Иногда грузчиком работаю. А в основном свободно путешествую. Я вырос среди людей и с детства слышу, что я ленив, рассеян и ни к какой долгой работе не пригоден. Вероятно, они правы. По зрелому размышлению, мне больше всего нравится лежать на солнышке, и чтобы мошки не кусали.
– Наш человек! – одобрил я. – А как с финансами?
– Никак, – Полкан красноречиво похлопал себя по гнедым блестящим бокам, словно читая мои мысли: – Карманов нет.
– Поэтому ты решил, что в курортном поселении тебе делать нечего? – я тоже решил блеснуть телепатией. – Полкаша, а какова твоя грузоподъемность?
– Зависит от расстояния.
Мы с Витьком быстро переглянулись.
– Надо достать тару!
– В "Кабачке".
– Хозяин без залога не даст.
– Даст! Хочет получить должок, даст.
Мы сразу поняли друг друга. И любезно предложили Полкану войти с нами в долю.
Самое прибыльное дело в жаркий день разносить на рынке холодную воду. В горах есть родники и водопады. Это не просто далеко, сколько мы сможем дотащить в руках? Но если у нас будет свой кентавр – другое дело!
– Я знаю, где ближайший водопад, – легко согласился Полкаша. – Часа полтора ходу.
– Вперед! Веди, наш непарнокопытный друг! – воодушевленно воскликнул Витёк.
– Сначала, в "Кабачок", – напомнил я. – Нужны кувшины и бутылки.