Белый рондель
Шрифт:
— Зачем?
— В этом смысл мировой гармонии.
Он подошёл к угасающему костру и некоторое время смотрел на бегущие в небо языки пламени.
— Зачем вы бросили в костёр свой плащ? Ведь он не горит.
— Я и сам не знаю, маэстро. Он вдруг показался мне тяжёлым.
Тарвальд вытянул плащ из костра.
— Он не горит, поскольку подарен мной.
— Вами? Но плащ подарил мне Хуан де Эспина!
— Хуан де Эспина всего лишь исполнил моё поручение. Плащ подарен вам для того, чтобы вечно
— Много ли толку в скитаниях, маэстро?
— Несомненно! Перемещаясь в пространстве, вы колеблете струны, протянутые от неба к земле. Эти струны незримы, но они рождают музыку бытия. Благодаря таким, как вы, я надеюсь создать гармонию. Ваше назначение каждое лето направляться к Дерпту, минуя определённые города.
— А как же Анна, маэстро? Мне казалось, что я приезжаю сюда, чтобы видеть её.
— Анна… Молчи. Ты не всё ещё сделал.
— Но что я должен сделать, маэстро?
— Иди туда, — сказал он, указав рукой на епископат, — и соверши.
— Но что?
Он снова оглядел город.
— Не правда ли, оранжевый отблеск идёт ре минору? Вне всяких сомнений, эта ночь исполнена в ре миноре. Но мои неучи не признают тональностей, они играют каждый во что горазд. Эй, вы! — крикнул он.
И тут на поляну вышли разные звери, держа в руках кто дудочку, кто волынку, кто погремушку. Они расселись и некоторое время взволнованно переговаривались, поглядывая на маэстро.
— Нет, я не буду сегодня дирижировать, — сказал он.
Тогда вышла большая птица, взмахнула крылом, и они заиграли. Нет, право, это была приятная музыка. Лисицы играли на скрипках, волки дудели в трубы, медведь бил в бубен, а бобры звенели литаврами. И потом запели:
В священную рощу Таары пришли мы в июньскую ночь…И пели всё громче и громче…
…От этого пения внутри меня я очнулся. Я сидел, привалившись к стене собора, а сверху, подобно огромным пылающим бабочкам, слетали горящие обломки кровли.
Я увидел, что в разных позах недалеко от меня лежат Кавалек, Трампедах и Фробелиус. Я вспомнил, что мы сражались и кололи друг друга. Быть может, кто-то испустил дух.
Я принялся вытаскивать их из собора: чего доброго, рухнет вся крыша. Нет, они были живы, только в беспамятстве от ран. Трампедах на мгновение очнулся и пробормотал:.
— Дьявол играл на органе.
Я уложил их на траву неподалёку от собора и стал озираться. Что делать? Я посмотрел в небо, оно стало бурым от соседства с пожаром, и звёзды мерцали тревожно. Город пылал. Горело у Якобских ворот и на той стороне Эмбаха, горело на Базарной улице и в Русском конце, только Ратушная площадь, окружённая каменными домами, оставалась неподвластной огню. Что ж, вряд ли Ла Тробе помышляет теперь о походе на лагерь «эстонских братьев».
Нужно спасать Анну. Я осмотрел пистолеты и двинулся к епископату.
Вот она, башня. Отблеск пожара высветил её с западной стороны. На склоне Караульного лога в густых зарослях боярышника таится подземный выход из Белого ронделя.
Но тут я увидел их. Несколько всадников, подобно чёрным фигурам в театре теней, безмолвно застыли перед рвом епископата. Я не сразу узнал и не сразу поверил, что это они. Но один поднял руку и сказал голосом Марта Медведя:
— Братья, грядёт наш час.
Тогда я подошёл и окликнул:
— Эй, Март!
Он словно бы ждал меня. Оглянулся спокойно и произнёс:
— Как хорошо, что ты здесь.
— Вы пришли за Анной? — спросил я.
— Это так.
— Я волновался. Анна приняла мучение, а я не знал дорогу в лагерь.
И я рассказал ему всё как было.
— Кто же вас привёл сюда?
— Учитель.
— Но где он?
Март развёл руками.
— Кто знает?
— А как же меч сына Калева?
— Братья ищут. Нам предстоит совершить другое. Как ты думаешь, брат, удастся нам тихо проникнуть в башню?
— Без сомнения, удастся, я знаю подземный ход.
Глаза Марта блеснули радостно.
— Ты знаешь подземный ход и ты покажешь его?
— Покажу.
Он сжал мою руку.
— Я полюбил тебя, брат. Я верил тебе. Сегодня мы заплатим тебе золотом.
— Вы раздобыли золото?
— Нынешней ночью камни обратятся в золото. Так обещал Уку. — Март схватил меня за руку и потащил в чащу. — Смотри, смотри, мы привезли камни.
Я в самом деле увидел повозку, гружённую камнями Лембита.
— Зачем вы привезли их сюда?
— Ты не знаешь, — сказал он торжественно. — Я не говорил тебе об условии. Старый Уку сказал: «Я обращу камни в золото там, где страдает дева». Мы долго не понимали, а теперь я знаю. Анна страдает в башне, значит, камни обратятся в золото там. Как думаешь, нам удастся протащить их в башню?
Боже мой, какой наивный человек! Он приволок сюда камни, а надеется уехать с золотом. На душе моей стало нехорошо.
— Надо бы просто вызволить Анну, — сказал я. — Нет смысла тащить туда камни.
— Нет, нет, — возразил он. — Уку сказал. Иначе на что же мы купим железа и меди для линнуса? Чем мы заплатим тебе?
— Я подожду. Золото мне ни к чему.
— Это несправедливо, брат. Тебя ждёт вознаграждение. Так где же подземный ход?
Не без труда разыскали дыру среди зарослей боярышника. Март засветил масляный фонарь.
— Сначала пойдём вдвоём, — сказал он.