Белый Шанхай
Шрифт:
Это был Тони Олман. Он представился Нине и объяснил на хорошем французском, что китайцы дарят ему подарки за удачно проведенные дела – образцы каллиграфии, поэмы и прочее.
– Клиенты хотят, чтобы их дары были всё время на виду, а в конторе уже нет места, так что каждый день нам приходится всё перевешивать – в зависимости от того, кому назначен прием.
Кабинет Олмана был наполнен книгами, спортивными кубками и охотничьими трофеями; у окна стояла подзорная труба на треноге, а на стене висела мишень для дротиков.
– Это адвокаты развлекаются, –
Олман показал гостям на широкие тёмно-красные кресла:
– Присаживайтесь, пожалуйста! Чем могу быть полезен?
Нина чувствовала себя как неверная жена на приеме у венеролога. Она всеми силами пыталась строить из себя приличную даму, но волей-неволей должна была признаться в греховных делах.
Олман выслушал её, не выказывая и тени удивления, – будто к нему каждый день приходили жулики, мечтающие заработать деньги на фальшивых паспортах.
– Консульство сделать можно, – сказал он. – Патент мы нарисуем, а экзекватура будет настоящая: оформим её через Комиссариат по иностранным делам. Как долго вы хотите продержаться?
– Как получится, – отозвалась Нина, немного осмелев.
Олман задумчиво подкрутил усы:
– Вы покушаетесь на чужой хлеб, так что другие консулы начнут выяснять, кто вы и что из себя представляете. Я дам вам совет: забудьте о паспортах и займитесь шампанским.
– Точно! – хлопнул себя по ляжкам Дон Фернандо.
– Что вы имеете в виду? – не поняла Нина.
– Таможенный сбор за ящик шампанского составляет девяносто пять долларов, – пояснил Олман. – Консулы имеют право закупать спиртное беспошлинно – для представительских целей, так что если вы закажете десять ящиков, то неплохо сэкономите.
– Но таможенники наверняка заподозрят неладное! Десять ящиков даже за месяц не выпьешь.
– В одиночку – безусловно. Но если чехословацкий консул будет устраивать небольшие приемы, то никто не станет считать, сколько выпили его гости.
– Мадам, сбыт шампанского я вам организую! – воскликнул Дон Фернандо. – А приемы будут по вашей части. Идет?
Нина не ожидала такого поворота.
– Кого я буду приглашать? Ведь я никого не знаю.
Олман повернул к ней фотокарточку, стоящую на его столе. На ней была изображена миловидная блондинка с ямочками на щеках.
– Я познакомлю вас с моей женой Тамарой. Она наверняка что-нибудь придумает.
Предприятие решили делать на паях: Нина брала на себя переговоры с Иржи и всю представительскую часть, Дону досталась продажа спиртного, а Олман пообещал оформить документы и договориться с китайскими бюрократами.
Выйдя на улицу, Фернандо послал в небо воздушный поцелуй.
– Пресвятая Дева, я Твой должник!
Он повернулся к Нине:
– Вы не представляете, как нам повезло, что Олман вошел в наше предприятие! С ним мы ничем не рискуем – у него слишком большие связи. Ну, и денег куры не клюют.
– Зачем
– Это всё из-за жены. Она была первой гранд-дамой Шанхая, но год назад свалилась с лошади и сломала позвоночник. Ей скучно сидеть дома, вот Олман и решил развлечь её с помощью вашей аферы: она любит такие спектакли с переодеваниями. К тому же Тамара русская, как и вы, так что вам будет о чем поговорить.
– А вы когда-нибудь встречались с этой Тамарой? – спросила Нина. – Что она из себя представляет?
– О, это великая женщина! – благоговейно произнес Дон Фернандо. – Представляете, у нее всё отсохло ниже пупа, а её супруг даже по борделям не ходит. Вот такая у них любовь!
4
Нина объявила Иржи, что он должен стать фальшивым консулом.
– Очень мило! – возмутился тот. – Вы будете зарабатывать на мне деньги, а случись что, в тюрьму сяду я?
– Если вы отказываетесь, мы расстаемся, – жестко ответила Нина. – У меня нет денег, чтобы содержать вас, так что можете собирать вещи.
Иржи сник. Он давно готовил себя к этому моменту, но только теперь в полной мере осознал весь ужас своего положения. Куда ему идти? Кому нужен музыкант с отрезанными пальцами?
– Хорошо, я буду консулом, – не поднимая глаз, произнес он.
Иржи понимал, что Нине тоже нелегко было решиться на преступление. Чтобы хоть как-то оправдать свои действия, она придумала себе врагов – граждан Великих Держав, которые «заставили» её пойти по кривой дорожке.
– Они боятся нас и поэтому хотят выжить из Шанхая. Но мы не сдадимся без боя!
– Да хватит вам перекладывать вину на других! – вздыхал Иржи. – Мы с вами просто не умеем честно зарабатывать деньги.
Но Нина его не слушала.
– Я пыталась сделать всё законным путем! А вы, вместо того чтобы помогать мне, целыми днями лежали на диване и читали фельетоны в газетах! Если уж на то пошло, вините себя!
Иржи разглядывал её лицо, шею с тенью от серьги, плечо с родинками, похожими на созвездие Дракона… Как просто было бы ненавидеть это непоследовательную, страстную и жестокосердную эгоистку, если бы она не была такой… такой… Иржи не знал правильного слова ни по-чешски, ни по-русски.
Собираясь к Олманам, Нина и не подумала пригласить его с собой.
Иржи долго стоял у двери, прислушиваясь к гулу лифта, а потом подошел к комоду, в котором Нина хранила белье. Всё, что ему было доступно, – это запускать искалеченную руку в её шелковые сорочки и вдыхать нежный запах её панталон. При малейшем шорохе сердце Иржи вздрагивало, и он в панике рассовывал всё по ящикам, мучительно стараясь вспомнить, что где лежало.
5
Нина подъехала к усадьбе Олманов в семь вечера. У ворот появился тихий слуга и повел её по дорожке, посыпанной красным песком. Над газонами поднимался пар; в кронах деревьев чирикали птицы.