Белый тигр в дождливый вторник…
Шрифт:
Плавно переключив рычаг коробки передач, Вера вырулила с парковки. Вела она осторожно, но довольно уверенно, закусывая губу на поворотах и вертя головой во все стороны.
— Мелкая, можно тебе личный вопрос задать?
— Нельзя. — Вера вжала тормоз, остановившись на светофоре. — Ты о чем с Платоном Андреевичем договорился? Он когда из кафе выходил, у него носом кровь шла. Вы что, подрались?
— Он тебе нравится?
— Нет. — Зажегся зеленый, Вера вырулила на перекресток. — Я, знаешь ли, реально оцениваю свои возможности, и страдать о ком-то
Из соседней машины засигналили, Вера, не глядя, показала в окно средний палец и прибавила скорость.
Мин Джун внимательно посмотрел на девушку. Такие разительные перемены всего за полчаса?
— Что случилось?
— Мне с работы позвонили. Этот козел меня уволил!
И Вера громко, от души, разревелась.
— Правый поворотник включи, — скомандовал Пак Мин Джун. — Привал.
Вера послушно съехала на обочину и заглушила мотор.
— Сейчас, минуточку…
Парень отстегнулся, откинулся на сиденье и похлопал себя по левому плечу:
— Устраивайся, если женщина хочет плакать, ей обязательно нужно это позволить.
Вера всхлипнула, перегнулась через коробку передач и уткнулась лицом в джинсовую ткань куртки.
— Мне обидно… так обидно. Я же хорошо работала, лучше всех, а он… Понимаешь, ему же все безразлично. Он не заинтересован в фирме ни на вот столечко, а я… Ну да, два дня прогуляла, так я ни разу в отпуске не была. Даже когда сессия, даже когда курсовые сдавала. Мне и Эдуард Владиславович предлагал…
Девушка бормотала сквозь плач, Пак Мин Джун просто смотрел вперед, провожая взглядом удаляющиеся по дороге машины. Потом всхлипывания стали реже.
— Возьми.
Парень, поднявший было свободную руку, чтобы погладить русую макушку, передумал и достал из кармана носовой платок.
— Спасибо. — Вера отстранилась, откинулась на своем сиденье и спрятала лицо в льняной лоскуток. — Прости, безобразная сцена.
— Ничего страшного. Иногда нужно выпустить наружу эмоции.
Девушка высморкалась, внимательно посмотрела на платок и, скомкав, засунула его в карман. Возвращать его владельцу в таком виде она не собиралась.
— Есть такая поговорка, — продолжал Мин Джун. — Все, что ни делается, — к лучшему. Тебя уволили, значит, начинается новая жизнь, появятся новые возможности, новые места…
Вера недоверчиво хмыкнула и сменила тему разговора:
— Ты хорошо знаешь русский, как будто долго здесь жил.
— Я способный, к тому же отец настаивал. А еще у меня была потрясающая учительница. Девушка…
Парень замялся, но Вера слушала с таким интересом, что после небольшой паузы он продолжил:
— Лана… Светлана. Она была студенткой по обмену, какая-то сельскохозяйственная специальность, я не вникал, но она учила меня с большим энтузиазмом. Я тоже… кхм… пылал. После основных уроков (я учился в старшей школе), бежал к ней, в крошечную съемную квартирку на набережной Хангана… [12]
12
Ханган — река в Южной Корее.
— Все плохо закончилось?
— Почему плохо? Просто закончилось. Отец узнал, что кроме такого важного русского его отпрыск постигает азы любви. К тому же девушка… не подходила наследнику по статусу. Решением семейного совета я отправился в армию гораздо раньше запланированного срока, а когда вернулся, оказалось, что меня никто не стал ждать.
— В армию? Разве богатые наследники должны служить?
— Любой мужчина старше восемнадцати лет обязан отдать долг родине. Мне как раз исполнилось восемнадцать.
— А как же «Охотники за привидениями»?
— Ну, к этому меня готовили с детства, впрочем, как и Хо Мин Су… Сними очки! — неожиданно сказал парень, придвинувшись к Вере и заглядывая ей в лицо.
Утомленная плачем девушка послушалась. Глаза у нее были как грозовые тучи — серые, с большими круглыми зрачками. Вера замерла, зрачки пульсировали, Пак Мин Джуну показалось, что его сейчас туда затянет.
— Доволен? — Девушка надела очки. — Ничего не произошло.
Пак Мин Джун разочарованно откинулся на сиденье.
— Пристегнись, привал окончен, — холодно проговорила Вера, заводя мотор.
Водитель открыл заднюю дверь, и Платон Андреевич Королев скрылся от жестокого мира за тонированными стеклами автомобиля премиум-класса.
— Что он хотел? — Вася внимательно глядел на начальство в зеркальце заднего вида. — Он уже донес на тебя? Нам стоит сворачиваться?
— Не донес. — Дзиро щелкнул пальцем по запястью, снимая морок, и устало откинулся на кожаный подголовник. — Кажется, он осмелился нарушить приказ или действует на свой страх и риск. Требовал, чтобы я отстал от Веры.
— От кого он получил информацию о девушке? В нашей группе утечка?
— Все может быть. Или господин Лисицын не настолько нам доверяет…
Водитель обернулся, схватившись рукой за спинку сиденья.
— Старик ведет двойную игру?
— Это в его привычках, — пожал плечами Дзиро. — И не нам с тобой его осуждать. Если его целью было защитить девушку, логично было выбрать наилучший вариант. Конкурировать с Пак Мин Джуном, конечно, неприятно, но… Поехали, у нас на сегодня много дел. Подготовь обряд — его нужно провести до полуночи.
Дзиро рассеянно потянулся к мужской сумке, лежащей на соседнем сиденье. Щелкнул замок, зашуршала обертка. Массажная щетка с рыжими волосками на ней была на месте.
— Полночь — хорошее время, — согласился водитель.
— Веди осторожно, — буркнул пассажир. — Почему ты смеешься?
— Скоро Пак Мин Джун узнает, что ты уволил Веру Лисицыну, и решит, что ты, сэмпай, его испугался. Вот что значит поддаваться эмоциям.
— И плевать, — пробормотал Дзиро, демонстративно отворачиваясь к окну.