Белый волчонок
Шрифт:
— Так чем я могу тебе помочь? — спрашиваю, стараясь не шевелиться.
— Ты хорошо знаешь артефакторику?
— Ну… есть провалы. В общем — плохо, — сознаюсь с опаской.
— Ладно, — Богдан ничуть не расстраивается. — В общем, для изготовления сложных атрефактов, как ты знаешь, нужно несколько человек. Либо, в редких случаях, один, но с огромной силой. Или очень редким умением. Ну, помимо воплощения, конечно. Но это не проблема, я хоть это нормально могу.
— Я тоже могу.
Здоровяк выпучивает
— Ух ты! Правда? — я киваю. — А говоришь плохо. Не переживай, я никому не скажу. Как так получилось то? У вас же в роду нет артефакторов.
— Случайно, — я уже и не знаю, что сказать, ну подставила верховная, нельзя было сказать, что это не совсем семейное?
— Случайно! — Богдан хохочет. — Ну даешь. Ладно, если захочешь, расскажешь. Я месяц бился над этим, всех жриц довел.
Я охреневаю окончательно. Месяц? Артефактор в боги знает каком колене? Ладно, может время увеличилось из-за его магических сбоев. А может, воззвать не сразу додумался.
Меня распирает от вопросов, но тема слишком опасная. Но с бабули я спрошу…
— В общем, если мы с тобой объединим силы, то может получиться, — отсмеявшись, серьезно говорит он. — А я тебе… — обводит взглядом хлам и грустнеет. — Должен буду.
— Да конечно помогу, не парься. Мне и самому интересно, — мне и правда слишком любопытно, помог бы и просто так.
Похоже, копать мне нужно в сторону символов и их воплощения. Уж про это Богдан должен знать. Так что кто тут кому помогать будет, неизвестно. Ну и увидеть, как делают артефакты — точно пригодится.
Через час я понимаю, что уже не хочу видеть, как делают артефакты.
Это скучно, ну просто до невозможности. Покровский заваливает меня бумагами с какими-то понятными только ему одному выкладками и расчетами. Все это становится похоже на домашнюю работу по астрофизике, хтонь ее забери.
Меня радует лишь кофеварка, сверкающая хромированными боками посреди этого хаоса и формул. Только ароматный крепкий кофе спасает от богатырского сна.
Но, Богдан, увлеченный процессом, не замечает моего состояния, постоянно подсовывает какие мятые, заляпанные не пойми чем, схемы и трясет ими перед лицом.
Есть в этом царстве хаоса еще один предмет, который меня тоже бодрит. Пухлая тетрадь с символами. Настоящее сокровище артефактора. И, полагаю, бесценное сокровище, учитывая какому роду оно принадлежит.
Но с тетрадкой Богдан не расстается, сверяясь и делая пометки. Пожалуй с тем, что он должен, я уже определился.
Закончив в пятый раз перерисовывать схему будущего великого артефакта, он идет к широкому столу. Там, в тисках зажат небольшой кусок металла с выдавленными мелкими символами и крупным темным камнем, вплавленным прямо в поверхность.
— А это что? — разглядываю несуразный предмет.
— Это, ну… — Богдан чуть краснеет, вздыхает. — Очередной неудачный эксперимент. Не самая худшая моя работа, но тут все совсем не в ту сторону пошло. Короче, — он усаживается на табурет, опускает глаза. — Делал я артефакт ослабления врага. В противоположность усилению в общем.
— Получилось?
— Получилось… Вот что получилось, — здоровяк, продолжая краснеть, смущенно трет лоб. — Врага то он ослабляет. А точнее его кишечник. Тут мое усиление сработало слишком хорошо, так что и эффект почти мгновенный. Самые сильные могут и успеть до туалета добежать.
Я несколько секунд просто смотрю на него, не моргая. А потом меня начинает потряхивать от смеха. Держусь изо всех сил, глядя на его печальное лицо, но чувствую, что моя рожа уже покраснела от натуги.
— Да ржи ты уже, а то лопнешь, — машет он рукой. — Мой отец так хохотал, что и артефакта этого не надо было.
Не отпускает меня долго. Это же какой размах для творчества у Богдана. Если взять Каритского и растянуть действие на толпу, то легко можно избавиться от целой вражеской армии. Неэстетично, но очень эффективно.
— Можешь одолжить? — меня посещает подлая идея.
— Да забирай вообще, с глаз моих. Уничтожать жалко было, материал потратил, да и камень редкий. А видеть его не могу. Он будто… попахивает. А тебе зачем? — Покровский подозрительно смотрит, опомнившись.
— Есть у меня один шутник, любитель нагнать страха. Пусть сам разок обосрется.
— А, ну ладно, это можно, — он мстительно улыбается, видимо и самого задрали шутники. — Только не говори никому откуда.
— Честное княжеское. Тебя не сдам, — клянусь я.
Так над братом издеваться, конечно, немного чересчур, но он реально задолбал меня пугать и потом откровенно радоваться. Ответка ниже плинтуса, но пусть в следующий раз задумается, что ему еще прилететь может.
— Дай только на тебя перестрою, — он кладет амулет на ладонь, протягивает мне и выжидающе смотрит. — Положи руку сверху, ты чего?
— А, прости, — делаю вид, что задумался и выполняю.
Богдан прикрывает глаза, что-то неразборчиво бормочет. Ничего не происходит, но парень открывает глаза, поворачивает ладонь и довольно улыбается:
— Готово. Достаточно капли силы для запуска. Но смотри, в теории, чем больше силы ты в него зальешь, тем сильнее будет эффект.
— В теории? — я смотрю на амулет, ну хоть совсем небольшой, с пол мизинца.
— Испытал я его один раз только, — снова краснеет он. — И вбухал случайно… Короче я пытался тут его поправить, но не получилось. Морион намертво запечатал плетение.
Киваю с важным видом, словно все понял. Морион, наверное, это этот темный камень. Где бы по артефакторике книжки достать? Я благодарю, обещая быть осторожнее, и убираю амулет в карман.