Белый Волк
Шрифт:
— Ничего, научится.
— У тебя рана на спине, — заметил подошедший Скилганнон.
— Она неглубокая. — Друсс потрогал свои серебристые стальные наплечники. — Удар в основном пришелся на них.
Подошли братья.
— Как по-твоему, вернутся они? — проговорил Джаред.
— Навряд ли. Их совсем мало осталось. Я убил двоих там, в горах. Думаю, им придется поискать себе добычу полегче.
— Что-то не так? — спросил, поднявшись с колен, Диагорас.
— Черт его знает. В горах на меня накинулись трое. Одного я убил сразу, но второй меня
— Думаешь, это Орасис был? — предположил Диагорас.
— Не знаю. С другой стороны, зачем ему было меня спасать? Надо найти его, вот что,
— Найти? — повторил Диагорас. — В уме ли ты, Друсс? Они не способны мыслить и убивают просто так, от злости. Может, он вовсе и не хотел тебя спасать, а с теми двумя дрался за твою печенку.
— Может, и так, но я должен знать точно. Диагорас выругался.
— Послушай, дружище! Если это Орасис, мы ничем не сможем ему помочь. Старуха ясно сказала тебе: если смешение произошло, ничего уже не поправить. Чего ты, собственно, хочешь? Приручить его? Ядра Шемака, Друсс! Он не тот зверь, которого можно выгуливать и бросать ему палку!
— Я отведу его в храм. Может быть, там смогут вернуть ему человеческий облик.
— Ну, тогда все в порядке, — сердито бросил Диагорас. — Позволь уточнить: наш новый план состоит в том, чтобы поймать оборотня, найти храм, который то ли существует, то ли нет, и попросить жрецов отделить волка от человека? И все это будет перед тем, как мы с тобой возьмем крепость, перебьем пару сотен бойцов и спасем дитя? Или я пропустил что-то?
— Я надеюсь, что в храме умеют воскрешать мертвых, — сказал Скилганнон.
— Это шутка, да? — моргнул Диагорас. — Уже можно смеяться?
— Мне не до смеха.
— Ладно. Я тогда попрошу крылатого коня и золотой шлем, делающий человека невидимым. Прилечу в крепость, спасу ребенка, а меня и не заметит никто.
— Они там способны на поразительные вещи, — включился в разговор Джаред. Ниан снова держался за его кушак. — Я знаю. Мы там уже бывали,
— Ты видел этот храм? — изумился Скилганнон.
— Я не очень хорошо его помню. Отец возил нас туда в раннем детстве — нам было года три, не больше.
— Вы чем-то болели? — спросил Диагорас.
— Не совсем так. Просто мы родились сросшимися в поясе. Мать умерла при родах, и лекарь извлек нас из ее мертвого тела — двух уродцев, Я плохо помню эти ранние годы. Помню только, как все пялились на нас, смеялись, показывали пальцами. А в храме мне запомнилась только женщина с бритой головой и добрым лицом, Устарте. Однажды я проснулся и увидел, что Ниан больше не приделан ко мне. Мы лежали с ним рядом, оба забинтованные, и бок у меня болел.
Все молчали.
— Я понимаю теперь, откуда у вас эти шрамы. От ножей храмовых жрецов, которые вас разделили. Никогда не поверил бы, что такое возможно! Но разделить Орасиса и волка не смогут даже они, Друсс. Человек и зверь слились воедино. Если бы они умели отделять одно существо от другого без помощи ножей, они бы и с братьями это проделали.
— С другой стороны, Орасиса соединили с волком магическим путем, — возразил Скилганнон. — Возможно, существует и другая магия, способная его расколдовать. Мы не узнаем этого, пока не доставим зверя в храм.
Гарианна сидела на камне неподалеку от мужчин. — Мы еще не слышали, что думаешь по этому поводу ты, — повернулся к ней Диагорас, избегая прямого вопроса. — Мы хотели бы снова повидать Устарте, — ответила она.
Тут Рабалин застонал, и Друсс опустился рядом с ним на колени.
— Ты как, паренек?
— Не могу носом дышать. Больно.
— Он у тебя сломан. Встать сможешь? — Друсс помог мальчику подняться,
Рабалин слегка пошатнулся, но устоял и огляделся вокруг.
— Мы их всех побили?
— Всех. Запрокинь-ка голову. — Друсс зажал пальцами разбитый нос Рабалина к сильно дернул. Нос громко хрустнул, а Рабалин завопил. — Ну вот, теперь он стал на место. — Друсс хлопнул парня по спине. Рабалин упал на колени, и его вырвало.
— Что значит нежный подход, — откомментировал Диагорас. — Как будем ловить Орасиса?
— Я пойду поищу его, — ответил Друсс, — а вы подождете здесь.
— Это просто сумасбродство — идти одному, — заметил Скилганнон.
— Может, и так, но если мы пойдем всей толпой, Орасис будет нас избегать. Мне думается, какая-то часть его души все еще признает во мне друга. Я попытаюсь договориться с ним.
— Резонно. Но ведь есть еще и другие звери. Наши пусть остаются здесь, а я пойду с тобой.
— Может, для начала спину тебе зашить? — предложил Диагорас.
— Нет. Запах крови вернее привлечет ко мне Орасиса.
— Хорошая мысль, — одобрил Диагорас.
ГЛАВА 16
Луна стояла высоко и светила ярко, пока двое воинов взбирались вверх по склону холма. Вид у Друсса был усталый, глаза ввалились. Скилганнон, в два раза моложе Друсса, и сам устал. Молча поднимаясь в гору, они ступили на осыпь под высоким утесом, сплошь изрытым пещерами.
— Мне сдается, они там, — сказал Друсс.
— Хочешь зайти проверить?
— Подождем и посмотрим. — Друсс тяжело опустился на камень и потер глаза.
— Он так дорог тебе, этот Орасис? — спросил Скилганнон. — Да пет. Он просто толстый юнец, которого я знал при Скельне — ему и солдатом-то не следовало становиться. Я удивился, когда он остался в живых. Война — странная зверюга. Норовит проглотить лучших, а самых никудышных не трогает. При Скельне были великие воины, которые полегли в расцвете лет. Но Орасис, надо отдать ему должное, стоял до конца.