Белый Волк
Шрифт:
Приставать к другим с вопросами он опасался, но чувствовал, что эта ночь может стать для него последней. Он с тоской смотрел в ночное небо, жалея, что у него нет крыльев и он не способен улететь от своих страхов.
Друсс лег и тут же уснул. У Рабалина не укладывалось в голове, как кто-то может спать перед боем. Сам он думал о тете Атале и об их маленьком домике. Он отдал бы десять лет жизни за то, чтобы вернуться туда и беспокоиться лишь о том, что старый Лаби поругает его за невыученный урок. Отдал бы с большой охотой саблю, что у него на поясе, лук и стрелы с черными перьями, что висят у него за спиной.
Время
— Мы прямо сейчас драться будем? — спросил он.
— Немного погодя. Сначала придется посидеть тихо, — ответил Джаред, потрепав его по плечу.
Братья вместе с Диагорасом ушли вниз по дороге и скрылись из виду.
— Ты как? — спросил Рабалина брат Лантерн.
— Хорошо, — соврал Рабалин. Станет он срамиться, признаваясь, как ему страшно!
Брат Лантерн пристально посмотрел на него и сказал:
— Пойдем покажу, откуда ты будешь стрелять. Рабалин поднялся на нестойкие ноги.
— Лук не забудь, парень! — крикнул ему Друсс.
Красный от смущения Рабалин взял лук, колчан и поспешил за братом Лантерном. После недавнего оползня на дороге лежало несколько валунов. Брат Лаитерн взобрался на тот, что впереди, и втащил за собой Рабалина.
— Вот хорошее место. Без нужды не высовывайся. Пустил стрелу — и опять пригнулся.
— А Гарианиа где будет?
— Как раз под тобой. Она лучше стреляет— значит, меньше вероятности, что она подстрелит кого-то из нас. Целься в самую гущу надиров.
— Ладно.
— Боишься?
— Еще чего!
— Бояться не грех, Рабалин. Я вот тоже боюсь. И Диагорас. Любой человек в своем уме на нашем месте боялся бы. Страх нужен нам. Он помогает выжить, предупреждает об опасности. Чувство самосохранения, самое сильное из всех чувств, во весь голос говорит нам: беги!
— Почему же мы тогда остаемся? — горячее, чем намеревался, спросил Рабалин.
— Потому что бегство спасло бы нас только на один день. Завтра враг все равно не оставит нас в покое, а место сражения, возможно, будет благоприятнее для него, чем для нас. Поэтому бой мы примем здесь.
— И здесь умрем, — пробурчал расстроенный Рабалин.
— Да, возможно. Вот почему ты ни в коем случае не должен вылезать из укрытия. Понял?
— Да.
— Ну и хорошо.
— Друсс… хорошо себя чувствует?
— С ним что-то не так, — глядя в сторону, признался брат Лантерн, — но мне сейчас некогда этим заниматься. Надиры вот-вот будут здесь, а я должен выехать им навстречу.
— Я думал, ты будешь ждать здесь, вместе с Друссом.
— Я вернусь. Постарайся не пристрелить меня, когда поскачу обратно.
Брат Лантерн спрыгнул вниз. Там уже стояла Гарианна с арбалетом на поясе и надирским луком в руках.
— Хорошенько прикрывай своего дядюшку, — велел ей брат Лантерн. Чуть позже он проехал мимо них на коне.
Начинало светать.
Скилганнон миновал укрытие, где сидели братья и Диагорас.
— Эй, Скилганнон! — окликнул его Ниан. — Мы тут! Джаред велел ему замолчать. Скилганнон рассердился было, но тут же усмехнулся, чувствуя горький юмор их положения. Диагорас прав. Половина их войска — сумасшедшая, дурачок и перепуганный малец. Есть еще Друсс, старый и недомогающий. Боги, должно быть, хохочут вовсю.
Он остановил коня
Скилганнон снял с седла трофейный надирский лук. Он не надеялся, что попадет с такого расстояния, просто хотел дать им знать о себе. Стрела упала на дорогу перед головным всадником. Надир натянул поводья и посмотрел вверх. Скилганнон пустил вторую стрелу, столь же безрезультатно и крикнул:
— С добрым утром, детки. — Несколько надиров выстрелили в его сторону, но тоже, разумеется, не попали. — Чтобы стрелять метко, надо подъехать поближе, — прокричал Скилганнон. — Вперед! — Еще одна его стрела вонзилась кому-то в руку, и надиры, подгоняя коней, помчались вверх по дороге.
Скилганнон ждал спокойно, приготовив очередную стрелу. Он уже привык к надирскому луку — тот бил сильнее, чем можно было подумать. Как только надиры показались из-за поворота, он выстрелил в передового. Всадник попытался свернуть, но только поднял коня на дыбы, и тот упал, сраженный стрелой в шею.
Скилганнон повернул своего коня и поскакал обратно, преследуемый надирами. Мимо свистели стрелы. Впереди виднелся Друсс с топором. Гарианна вышла на дорогу и выстрелила по надирам из лука — раз, другой. Поравнявшись с Друссом, Скилганнон соскочил и хлопнул коня по крупу, послав его вверх по дороге. С мечами в обеих руках он ринулся навстречу всадникам. Стрела оцарапала ему шею. Друсс с боевым кличем рубанул одного надира и вышиб его из седла, Скилганнон всадил другому меч в живот. Надиры, отбросив луки, схватились за клинки. Скилганнон рубил и колол направо и налево. Чей-то конь налетел на него и сбил с ног, но он сразу вскочил. Друсс рассадил топором еще кого-то. За сбившимися в кучу надирами раздались громкие крики — Диагорас и близнецы напали с тылу. Надиры попытались развернуться, но их кони пришли в неистовство, и четверо всадников свалились с обрыва. Некоторые соскакивали с коней и дрались пешими. Скилганнон убил одного ударом в горло, у другого в груди внезапно выросла стрела. Трое конных наседали на Друсса. Старый воин внезапно пошатнулся, упал на колени, и надиры пронеслись мимо него к Гарианне.
Одного она подстрелила, другой, спрыгнув с коня, повалил ее, н они стали бороться. Скилганнон не мог прийти к ней на помощь — он сам едва успевал отбиваться. Отступая под натиском двух надиров, он вдруг резко прыгнул вперед и раскроил Мечом Дня грудь одному, отразив одновременно Мечом Ночи удар другого. Первый упал, хватаясь за сразивший его меч и пытаясь увлечь за собой Скилганнона. Скилганнон отпустил рукоять, отбил новую атаку второго и прикончил его ответным ударом в горло. Друсс тем временем, поднявшись, ковылял к Гарианне.
Скилганнон убил еще одного и побежал вслед за Друссом. На дороге лежали Гарианна, Рабалин в окровавленном камзоле н трое мертвых надиров.
Скилганнон выругался и снова бросился в бой, но биться уже было не с кем.
Диагорас и близнецы шли к нему мимо вражеских тел. Из рассеченного лба Диагораса текла кровь, Джаред был ранен в руку, Ниан остался цел.
Друсс — бледный, с запавшими глазами — стоял на коленях около мальчика.
— Не поспел, — дыша через силу, выговорил он.
Скилганнон занялся Гарианиой. На виске у нее вздулась шишка, но пульс бился ровно. Рабалин получил колющий удар в грудь. Скилганнон раскрыл его камзол и увидел глубокую рану, из которой пузырями выходила кровь.