Белый вождь
Шрифт:
Изнемогая от этих мыслей, Вискарра ворочался на постели, стеная и отвратительно ругаясь.
– Да, – говорил он, – я должен отмстить. Никаких усилий для захвата охотника нельзя пожалеть, и надо схватить его по возможности живым. Я сам постараюсь составить программу его казни. Необходимо, чтобы он умер медленной смертью, пройдя всевозможные пытки. Пусть он умрет, как пленные у дикарей прерий. Пусть он погибнет на виселице, на костре, а после него подвергнется казни мать, которую считают колдуньей. Отцы миссионеры готовы осудить ее, они охочи до разных жестокостей: тем лучше, значит, я не понесу никакой ответственности, не вмешиваясь в это дело.
Что касается его сестры, то это уж моя забота. Одна, без всякой помощи, она окажется полностью в моей власти, и любовь не станет больше заглушать чувства мщения в моем сердце.
Вот каковы были страшные намерения, зревшие в голове этого чудовища – Вискарры.
Не менее пламенно желал смерти охотника на бизонов капитан Робладо. Его самолюбие было глубоко оскорблено с тех пор, как он убедился во взаимной склонности Карлоса и Каталины. После трагического случая в крепости он посетил свою невесту и внимательно наблюдал за ней. Он заметил, что она вела себя совсем не так, как раньше. Капитан считал, что «убийца» опозорен и в ее глазах. Однако, хоть она не пыталась неосторожно защищать того, кого он настойчиво называл убийцей, но и не проявляла ни малейшего негодования в связи с этим, ни возмущения поступком охотника. Казалось, ее даже огорчали оскорбительные выражения, на которые не скупились капитан и дон Амбросио в адрес изгнанника. Очевидно, что если бы только смела, она решилась бы его оправдать. Робладо все это заметил сам во время своего визита.
Однако, не довольствуясь личными наблюдениями, он заручился более достоверными сведениями. Одна из служанок Каталины де Крусес, Висенса, почему-то питала к своей госпоже тайную неприязнь и давно уже предавала ее. Немного золота, лесть и удовольствие видеть своим поклонником человека в мундире заставили ее стать пособницей своего любовника Хосе, через которого она уведомляла Робладо обо всем, что происходило в доме. Едва возникшее шпионство успело, однако же, принести свои плоды: капитан узнал, что предмет его страсти ненавидит его и что Каталина любит другого. Камеристка не могла назвать соперника, но Робладо без труда угадал, кто это. После этого неудивительно, что он, как и полковник, жаждал смерти Карлоса, охотника на бизонов. Оба они деятельно принялись за наиболее эффективную организацию розыска «убийцы». Для скорейшего достижения желанного результата по всевозможным направлениям были посланы отряды солдат. В объявлениях, приклеенных по всем стенам города, сочиненных комендантом вместе с капитаном, называлось немалое вознаграждение за голову охотника на бизонов и вдвое большая сумма тому, кто доставит Карлоса живым.
Совместное творчество двух негодяев поддержали и жители города: желая показать и со своей стороны усердие и рвение, они распространили объявление, в котором сообщали, что собрали по подписке крупную сумму, целое состояние для человека, которому удастся поймать Карлоса. Это объявление подписали все самые знатные люди Сан-Ильдефонсо, и одним из первых красовалось имя дона Амбросио. Поговаривали даже об организации отряда волонтеров в помощь солдатам, преследующим «убийцу», или, скорее, для того, чтобы получить обещанное вознаграждение.
Скомпрометированный подобным образом в общественном мнении, Карлос, голову которого оценили так высоко, казалось, не мог надеяться на счастливый исход для себя. Робладо день и ночь думал, как же поймать беглеца. Он поручил самым ловким и верным воинам бродить по низовьям долины, общаться с ее жителями. Он щедро платил за любые сведения о местах, обычно посещаемых Карлосом, и о друзьях, с которыми он встречался. Весьма дотошно следили за доном Хуаном, которого Вискарра и Робладо решили пока оставить в покое до более благоприятного случая, хотя собирались и с ним жестоко расправиться. Военные могли внушать подозрения, поэтому вокруг ранчо бродили горожане и бедные скотоводы, которых наняли для слежки, и они вынюхивали все, не вызывая подозрений. Взвод улан, как справедливо заметил Робладо, мог бы испугать птицу и помешать ей возвратиться в свое гнездо. Хотя солдаты, держась подальше от ранчо Карлоса, все же были наготове.
Сидя в своей комнате и размышляя, как поймать Карлоса, Робладо обдумывал различные донесения шпионов, только что полученные в крепости на имя его и коменданта, как вдруг раздался стук в дверь.
– Кто там? – спросил он, не сразу давая разрешение войти.
– Это я, капитан, – ответил резкий, визгливый голос.
Очевидно, Робладо узнал пришедшего, потому что тотчас же отозвался:
– А! Это ты? Войди!
Небольшого роста, смуглый, темноволосый человек с лицом куницы торопливо подошел к капитану. У него была вертлявая, скользящая походка. Несмотря на мундир, саблю и шпоры, вид у него был униженный и боязливый. Именно такой человек и мог успешно выполнять двусмысленные, подозрительные поручения людей, подобных Вискарре и Робладо. Им он уже не раз служил для этих целей.
– Ну, Хосе, что у тебя нового? Виделся ли ты с Висенсой?
– Да, капитан, я встретился с ней вчера вечером.
– И какие новости?
– Не знаю, капитан, будет ли это для вас новостью, но Висенса сказала мне, что сеньорита отправила домой эту девушку.
– Какую девушку?
– Ну, эту, белоголовую.
– А! Продолжай!
– Вы же знаете, что, когда вы оставили ее у Дома капитула, алькальд спросил, кто хочет ее взять. На этот вызов вышла одна молодая девушка в сопровождении своей матери, сказала, что она ее хорошо знает, и изъявила желание принять Розиту. Возражать никто не стал, и без малейших затруднений они ушли. Ее привели в бедную хижину в зарослях за городом.
– Знаю, мне даже сказали, что они там не остались, но мне неизвестно, как и куда они уехали. Как это происходило?
– Когда они вошли в дом, у двери остановилась повозка с возницей-тагносом; молодая девушка, ее зовут Хосефа, села в нее и усадила с собой белоголовую. Оказалось, что ни Хосефа, ни ее мать никогда прежде не видели Розиты, и вы никогда не поверили бы, капитан, кто все это устроил и послал им повозку.
– Что же сказала Висенса?
– Она уверяет, что это сеньорита.
– Ага! – резко воскликнул Робладо. – Висенса уверена в этом?
– Послушайте. Спустя некоторое время сеньорита выехала верхом в костюме простого скотовода, в сомбреро с широкими полями, закутавшись в простой плащ. Она отправилась по нижней дороге, обогнула дома и, наверное, догнала повозку. Времени у нее на это должно было хватить.
Это сообщение произвело, по-видимому, глубокое впечатление на Робладо. Он нахмурился, помрачнел, и какие-то новые мысли, по-видимому, закрутились в его голове. Подумав немного, он спросил:
– Это все, что ты смог мне сказать, Хосе?
– Все, капитан.
– Постарайся узнать еще что-нибудь. Поговори вечером с Висенсой и предупреди, чтобы она была крайне осторожна и не спускала глаз с сеньориты. Если она узнает о какой-либо связи, переписке между ними, то получит щедрую награду, да и тебя я не забуду, Хосе. Разведай, что сталось с Хосефой и ее матерью, и разыщи тагноса, который возил их. Ступай и не теряй времени, Хосе!
Почтительно поклонившись и раболепно поблагодарив капитана, солдат отдал честь и вышел из комнаты, а Робладо, вскочив с места, в волнении начал ходить взад и вперед по комнате, громко разговаривая сам с собой: