Бен среди людей
Шрифт:
В Рио было утро, солнце светило невыносимо ярко, это разбудило Бена. Он вцепился в свою промежность и попытался подняться. Алекс вовремя довел его до туалета. Он думал, что это все равно, что с ребенком — у Алекса был ребенок, сын от брака, который закончился разводом.
С отелем проблем не возникло. Бен знал, что это такое, и уверенно предстал перед регистрационной стойкой. Но — поняв, что происходит, Алекс разозлился на себя — там говорили на другом языке, португальском, а Бен привык только к звучанию французской речи.
— Что такое? — спросил Бен — грубо, печально, зло. — Что они говорят?
Алекс объяснил. Он много рассказывал Бену о Бразилии, о Рио, о том, как там чудесно; о лесах, пляжах, море, но ему и в голову
Алекс хотел бы жить отдельно, но боялся оставлять Бена одного в этом неизведанном отеле, так что они вдвоем поселились в одной комнате. На одну ночь: в Рио несложно снять квартиру, и на следующий день они переедут.
Алекс ужасно хотел спать, он ведь бодрствовал на самолете, присматривал за Беном, но он понимал, что надо держаться, потому что Бен выспался и был полон сил, ходил по комнате, словно животное, изучающее новое пространство, осматривал ванную — душ, туалет, — открывал и закрывал шкафчики и ящички. Они поселились высоко, Бен выглядывал из окна и смотрел вниз — похоже, это его не расстроило, хотя он и не любил лифт. Он лег на кровать и снова встал, а Алекс наблюдал за ним, утомленный сменой часовых поясов.
— Я голоден, — сказал Бен.
В номер подали бифштекс, Бен съел еще и порцию Алекса. В этой стране росли чудесные фрукты, и Алекс кое-что заказал. Бен ел ананас, мыча от удовольствия, но весь облился соком. Алекса поразило, что он сам, без указания, пошел в душ и провел там достаточно много времени. Алекс прислушался к звукам — что это? Пение? Какой-то грубый мычащий напев. Повсюду расплескалась вода, Алексу пришлось вытирать.
Был всего лишь полдень.
Алекс начал звонить друзьям. В городе у него было много друзей. Некоторые работали вместе с ним над пьесой, некоторые — в фильме, который снимали в Колумбии и Чили. Знакомые знакомых. Надо не заснуть. Он знал, что если уснет, то не проснется до завтра. Заказали ранний обед. Пока его будут готовить, Алекс с Беном отправятся осматривать город. Было жарко, от моря отражались солнечные зайчики, Бен шел, спотыкаясь, вцепившись в Алекса, почти полностью закрыв глаза. Алекс отвел его назад в отель, выяснив, что в Ницце они гуляли по вечерам и один раз днем, когда было облачно. Они расположились за столиком у отеля, пили фруктовые соки, Бен, съежившись, сидел на стуле, не скалился — Алексу было приятно это видеть, — но был так напряжен, отворачивал голову, чтобы больше попадать в тень от зонтика, оценивал новых людей, пытался понять новые звуки. Как и всюду, где побывал Бен, люди, которые приходили и уходили, которые сидели за соседними столиками, пытались постичь, что они видят. Первый случайный взгляд оценивает сцену в общем — но в голове остается что-то недопонятое, какой-то вопрос. Второй взгляд дольше первого: ну, это просто крупный мужчина, всего-то — вырасти таким большим и объемным не криминально, — но каковы плечи, говорите что хотите, какие плечи… после того, как отвернулись — третий взгляд, тайком, украдкой. Да, только и всего, просто мужчина крупного телосложения, но не красавец. И, наконец, последний, неприкрытый длительный взгляд, как будто странная внешность Бена — повод так невежливо таращиться. Да, но чтоэто? Просто: чтоя вижу? Жаркий день подошел к вечеру, Алексу мучительно хотелось спать. Когда желание стало невыносимо, он заставил Бена вернуться в комнату. Бену идти не хотелось, ему нравилось на улице — смотреть, слушать, к тому же, некоторые женщины ему улыбались.
Войдя в комнату, Алекс упал на кровать и уснул. Даже не снял туфли.
Бен подошел к своей кровати, но не лег. Он сидел на краю и пристально смотрел на Алекса. После старушки Бен ни с кем не жил в одной комнате, но старушку не надо было рассматривать, разглядывать; а в ту ночь, когда Рита разрешила Бену остаться, он был слишком благодарен, чтобы желать чего-нибудь еще. Но сейчас перед ним находился мужчина, который привез Бена сюда, в это место, а Бен этого совсем не просил. Алекс ему не нравился, хотя казался добрым: Бен чувствовал, что Алекс его дурачит.
Он беззащитно лежал, раскинув руки и ноги, лицом к Бену, глаза прикрыты, казалось, что он смотрит на Бена. Бен мог убить его, пока он там лежит, Алекс бы и не пикнул. Бен ощущал, что от ярости, подпитываемой горем, его плечи, руки, кулаки становятся сильнее. Он мог бы наклониться и крепко укусить Алекса в шею, она словно звала… но Бен знал, что не должен так поступать, он должен контролировать себя. Даже когда от ярости темнело в глазах, какой-то голос говорил: «Остановись. Нельзя. Это опасно. Тебя могут за это убить».
И Бен продолжал сидеть; его скорбная ярость постепенно схлынула, и кулаки разжались.
Он думал о Ричарде: теперь ему казалось, что Ричард был настоящим другом и любил его.
Бен долго сидел, расставив ноги, положив кулаки на колени, наклонившись вперед, наблюдая. Один раз вытянул руку: у него мощная рука, огромный кулак, Бен поднес ее к расслабленной руке Алекса, лежащей на диване, совсем близко. Ноги Алекса были скрыты под джинсами, но Бен знал, что его собственные ноги по сравнению с этими были словно стволы деревьев в штанинах. Лицо: если сравнивать с его лицом, оно такое маленькое и аккуратное; на груди, едва прикрытой рубашкой, волос почти нет. Он и Алекс так похожи, и все же такие разные… Например, Бен мог бы раздавить Алекса своими руками, а тот не смог бы даже пошевельнуться.
Бен встал у окна. В блестящую бездну неба смотреть было больно, так что он опустил взгляд. Они находились на пятом этаже. Не так высоко, как квартира старушки. Внизу ходили люди, они говорили на новом языке, непонятная вязкая речь, как будто у них сахар во рту.
Зазвонил телефон. Алекс и не пошевелился. Телефон продолжал звонить. Бен поднял трубку и сказал по-английски:
— Алекс спит. — Голос принадлежал женщине — она сказала, что узнала о том, что Алекс в городе, и скоро зайдет. Проснулся Алекс. Бен сообщил, что придет женщина по имени Тереза. Хотя глубокая усталость еще не прошла, Алекс вскочил со словами:
— О, Тереза, чудесно, просто здорово. — Принял душ и переоделся. Было около шести. Алекс повел Бена в фойе, люди все приходили и приходили; когда собралось одиннадцать человек, все пошли в ресторан; Алекс сказал, что Бену понравится, потому что там подают в основном мясо.
Все они пытались разговаривать с Беном. Откуда ты? Ты работаешь с Алексом? Ты работал над фильмом или в театре? — такие вопросы. Ответы Бена были не в тему, и все замолкали. Например, когда его спросили, откуда он, Бен ответил, что из отеля «Эксельсьор» в Ницце, а когда милый дружелюбный человек попытался добиться другого ответа, Бен сказал, что он не из Шотландии, но названия города, где он родился, не знает. Так что все стали относится к Бену с осторожностью, хотя и по-доброму, но старались особо не смотреть на него. А Бен понял, что Тереза добра по-настоящему: он это чувствовал.
В Рио бывают такие рестораны, где на столах уже расставлены тарелки с помидорами, соленьями, соусами, но люди идут туда, чтобы поесть мяса; на блюдах и шампурах красуются бедра и ноги разных животных, в основном — говядина. Бен никогда не видел столько всякого мяса, он был доволен, но горе его было слишком сильно, чтобы получить настоящее удовольствие. Бен чувствовал себя неуютно: болтовня, объятия, на португальском разговор совсем не понятен, а их английский ломаный и неразборчивый. Вскоре все закончилось, Бен, Алекс и некоторые другие сели в машину. Они неслись вдоль побережья, по волнам скользил лунный свет, из высоких зданий лился другой. В отеле Бен услышал, что они строят планы на несколько дней вперед: все были рады, что Алекс приехал, и словно ждали праздника.