Бендиго Шефтер
Шрифт:
— Не буду вам мешать. Не забывайте, мистер Шафтер, если что — сразу ко мне. Надеюсь, что смогу быть вам полезен.
— Спасибо.
— Спокойной ночи, мисс Вовер.
Мы остались вдвоем. Сидели и смотрели друг на друга. Я даже не знал, что сказать. Но сказал:
— Ты так хороша!
Она засмеялась, потом сказала серьезно:
— Бен, я скучала без тебя! И по горам скучала. Я все ловила себя на том, что поднимаю глаза, чтоб увидеть горы, или озираюсь — не догоняют ли индейцы.
— Индейцы остались на Западе. И мне придется скоро туда вернуться. Говорят, в этом году следует ожидать набегов, как в шестьдесят пятом.
— Дай Бог, обойдется, Бен. А что станет с ними?
— То же самое, что было бы с нами в подобных обстоятельствах. Одни будут отступать все дальше и дальше в горы, другие погибнут, а большинство переберется в наш мир и будет в нем прекрасно существовать. Хоть они и люди каменного века, с головой у них все в порядке. Я видел, например, как индеец ремонтирует ружье, и получалось у него не хуже, чем у настоящего мастера.
— А мы сумеем их принять?
— Почему нет? Такое происходило в мире с незапамятных времен. Народы переселялись и теснили другие народы или поглощали их. Так было и в Европе, и в Африке. Там, где сталкиваются две культуры, выживает та, которая больше приспособлена.
— Ты вернешься туда, Бен?
— Скорее всего, придется — на время. Навсегда я там не останусь. Все, что могли, мы там сделали. Нужно продать прииски, а ведь там у меня еще и стадо. А может быть, я начну издавать там газету.
— Но не здесь?
— Нет. Мне нравится Восток, и я буду сюда наведываться, но мое место там — на Западе. — Я посмотрел на нее. — Нинон, тебе придется с этим смириться. Я горный человек. Я люблю быть заодно с дикой природой.
Ни один из нас не заговорил о личном. Мы беседовали об общих знакомых, о городе, о снеге, о горах и еще о всякой всячине.
— Можно, я провожу тебя домой?
Она рассмеялась.
— А я уже дома. Я живу здесь, в этой гостинице… вместе с тетей. Видишь ли, мы играем в театре на Пятой авеню, прямо за отелем. Очень удобно и близко.
Я проводил ее до лифта. Завтра мы встретимся, и я познакомлюсь с ее тетей.
Когда лифт ушел наверх, я прошелся по вестибюлю и купил «Трибюн» мистера Грили. Завтра позвоню редактору, у которого лежит мой рассказ о пуме.
Лорна еще не ложилась. Она подняла на меня глаза от книги.
— Ты ее видел? Ты видел Нинон?
— А ты откуда знаешь?
Она рассмеялась.
— У меня тут был гость. Ее тетя. — Она закрыла книгу. — Очень красивая и образованная женщина. Но как она узнала, что ты здесь, — не понимаю. Она пришла меня навестить.
Глава 37
Мы встретились в кафе «Дельмонико», самом модном заведении города. Трудно представить, но Нинон выглядела еще прелестней, чем накануне.
Я встал, когда они подошли к столику, где сидели мы с Лорной. Тетя Нинон, она же миссис Боссан, оказалась привлекательной дамой лет сорока. Она смотрела мне прямо в глаза — насмешливо и с любопытством.
— Ну и что? Я похожа на страшное чудовище?
— Вы тетя мисс Нинон и просто обязаны были оказаться красавицей.
— Неплохо сказано. Для дикаря с Дикого Запада вы хорошо подкованы, — улыбнулась она. — Я вас представляла в виде монстра в бизоньей коже и с ножом для снятия скальпов.
— Я одеваюсь сообразно обстоятельствам. — Я поклонился. — Бизоньи шкуры здесь не в моде.
— А нож для скальпов?
— Это другое дело. Но мне кажется, что тут скальпы принято снимать с помощью слов, а не примитивной штукой вроде ножа.
Мы говорили о том и о сем, о книгах, о путешествиях, о Нью-Йорке и Новом Орлеане, о театре… Я вспомнил о пьесе «Мода» — я ее прочел, когда к нам попал Миллер Пайн.
Я говорил и слушал, а мой взгляд блуждал по залу кафе. Здесь спокойно, тихо, отменная еда — все не так, как там у нас, в горах. Как далеко отсюда до гор Уинд-Ривер и каньона Попо-Аджи!
— Зачем вы приехали на Восток, мистер Шафтер?
— Чтобы увидеть Нинон. Мы давно не виделись.
— Только и всего?
— Ну… я выслал сюда несколько рукописей. Мне бы, конечно, и так ответили. Письмом. Но честно говоря, я рад, что приехал. У меня купили две статьи, их только нужно доработать. Утром я говорил с редактором, и он подсказал, как их привести в порядок. Я слишком долго хожу вокруг да около, а нужно просто взять и рассказать историю.
— Что же вы пишете?
— Я, конечно, не писатель, но многих интересует Запад и дикая природа. Ну, я и написал о горных львах, пумах, пантерах — называйте, как хотите. А второй рассказ — о стычке с индейцами.
— Нинон рассказывала мне о вашей тамошней жизни. Вы, должно быть, очень смелый.
Разве? А ведь я сам часто задумывался, смелый ли я. Вот и сейчас я просто пожал плечами.
— Каждый делает что может.
— Он столько миль проехал по морозу, когда меня искал, — тихо сказала Нинон. — Если бы не он, меня бы не было в живых, как Дэвида.
— Благодарите Дрейка Морелла, — сказал я. — Если бы он до нас не добрался, мы бы ничего не узнали. А ведь он был тяжело ранен! Я нашел его на снегу, без сознания.
— Дрейк Морелл! — Эмили Боссан повернулась к Нинон. — Ты мне ничего не говорила!
— Мне бабушка не велела. Она сказала, что это бы вас расстроило.
— Вы его знаете? — спросил я у Эмили.
— Да, конечно. Очень хорошо. Старый друг нашей семьи и… словом, он мне был симпатичен.
— А мы очень рады, что он к нам попал. Дрейк очень умный и красивый человек. Но, конечно, иногда он бывает… ну, излишне резок.
— Можно сказать и так. — Она улыбнулась. — Видите ли, он очень много играл. И постоянно выигрывал. Ну, и тут всегда возникает вопрос о честности.
— Понимаю.
— А что с ним сейчас? Где он?
— Он у нас учителем.
— Дрейк Морелл? Учитель?
— Он хороший учитель. — И я рассказал ей историю о том, как вооруженные до зубов школьники встали за него горой.
— Неужели они ходят в школу с оружием?
— Ну, на город могут в любой момент напасть индейцы, а некоторые школьники приезжают в школу с окрестных ранчо верхом. Это не значит, что у нас всегда опасно, просто вдруг может нагрянуть беда, и тогда придется действовать решительно. Так что лучше всегда быть наготове. Еще там есть пумы. Они редко нападают, но все же такое случается. Или можно наткнуться на медведицу с медвежатами. В такие моменты она очень опасна. Когда мальчишки приходят в школу, они раздеваются и оставляют оружие вместе с верхней одеждой. А тут, когда Фоллет явился по душу Дрейка, мальчики уже собирались по домам и оружие было при них.