Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации
Шрифт:
Евлампий остановился на перекрестке, перешел на другую сторону 5-й авеню, прошел проходным двором на Дрексел-стрит, повернул налево, потом направо, пересек Ист-сквеа, прошмыгнул подземным переходом и вновь оказался на 5-й авеню. Оглянулся: хвоста нет.
Привычка путать следы за годы агентурной работы въелась Евлампию в кровь и плоть, и даже дома, пока его не выселили за астрономическую задолженность по квартплате, он, прежде чем сходить в туалет, принимал душ, жарил яичницу с беконом и спускался вниз за газетами.
Выйдя обратно на 5-ю авеню, Евлампий неспеша направился к автовокзалу,
"Сейчас бы грамм двести "Сибирской".
– подумал он.- Было бы совсем неплохо."
– Недурственно.
– раздался откуда-то сверху голос.
– Этот Фрайер полетит со мной?
Евлампий замер, как статуя коню Александра Македонского.
– Нет, конечно.
– ответил другой голос, повыше.
– Свинья прилетит к вам, как только вы дадите знак, что все готово.
Замешательство, длившееся от силы 2-3 секунды, прошло. Евлампий поднял голову: голоса раздавались из громкоговорителя, привинченного к грязной стене небоскреба. Вокруг - ни души, только двое нищих негров на панели играют в кости. Перед ними шляпа с несколькими мелкими монетами, - подачкой сытых миллионеров.
Решение пришло к Евлампию мгновенно. Он стянул с головы кепку, бросил ее на тротуар, подогнув ноги, сел рядом с неграми и, стараясь запомнить каждое слово, стал слушать доносившийся сверху разговоор. Негры перестали играть в кости.
– Эй, Джек!
– сказал один негр другому.
– Что делает этот белый недоносок на нашей с тобой территории?
– Мне кажется, он устал с дороги и решил слегка передохнуть, - отозвался Джек, двухметровый детина с руками взрослой гориллы.
– Только он и не догадывается, что этот отдых может стоить ему жизни!
Евлампий сделал вид, что ничего не слышит.
– Да он глухой, Джек!
– хохотнул негр поменьше.
– А может эта тварь хочет, чтобы мы воспользовались его задницей?
– На кой черт мне его грязная задница?!
– пророкотал Джек.
– Я лучше выпущу наружу его вонючие кишки! Эй, ты слышишь меня, ублюдок?!
– Господа, я вас умоляю немного помолчать.
– тихо попросил Евлампий. По громкоговорителю только что начали транслировать адреса явок.
– Да он издевается!
– побелел негр поменьше.
– Ты слышал, что он сказал?
– Слышал, - ответил Джек.
– Еще ни одна сука не называла нас господами.
С этими словами Джек вытащил из кармана заточку, казавшуюся булавкой в его ручище, а другой негр выхватил велосипедную цепь. Оба вскочили на ноги:
– Ну, держись, недоносок!
Увидев боковым зрением занесенную над собой заточку, Евлампий мгновенно перекатился на живот, успев зацепить "крюком" слева своего более крупного обидчика. Тот дико заревел и бросился на Евлампия всей массой. "Чем сильнее соперник, тем проще его победить", - вспомнил разведчик непреложную истину и встретил противника коротким уракеном в подбородок. Негр зашатался, а Евлампий, уйдя резким утиматом в сторону, стараясь не упустить ничего важного из разговора в громкоговорителе, достал на хайзен-урамикадзуки негра поменьше. Тот рухнул на панель, как мореный дуб, а Евлампий опять развернулся к гориллообразному Джеку. Мощный гедан-барай в голову подвел черту этой короткой схватки. Громила-негр еще некоторое время раскачивался, глядя на Евлампия широко раскрытыми глазами, и тот уже подумал было добавить маваши с проносом* по уху, но негр, качнувшись еще два раза, с шумом повалился на тротуар.
Вся операция заняла не более 20 секунд, еще столько же понадобилось Евлампию, чтобы привести в порядок одежду. Узкие ковбойские брюки кое-где лопнули по шву, но это не огорчало Евлампия. Он сел на свое место и вновь обратился в слух.
Наступил вечер. Сумерки окутывали город, опускался туман, начинало знобить. Из громкоговорителя донеслось о бесплатноом спиртном в "люксе", Евлампий пустил слюну.
Разговоор окончился. Еще было слышно, как двигают стулья, затем наступила тишина. Негры продолжали лежать без признаков жизни. Где-то поблизости промелькнула мигалка полицейской машины, и вновь все стихло. Евлампий засобирался в путь. Он мог поклясться, как перед Богом, что минимум 95 процентов услышанной информации осталось у него в мозгу - на память Евлампий не жаловался никогда. Он встал, поднял кепку, отряхнул ее о штаны, но надеть не успел: кто-то сзади ударил его по голове чем-то твердым и тяжелым.
Россыпи красно-синих звезд вспыхнули было перед глазами Евлампия, но тут же канули в темноту. Сознание покинуло его, а вместе с ним и 95 процентов только что полученной совершенно секретной информации...
ГЛАВА 4
СССР. Москва. Выставка достижений народного хозяйства. 23 октября. 11-15 по московскому времени.
Выходной. В праздно прогуливающейся толпе веселых и нарядных людей выделяются две подтянутые, строго одетые фигуры. Это полковник Семинард и капитан Козлов. Занятые дружеской беседой, они ходят по кольцу вокруг фонтана "Дружбы Народов". Метрах в десяти позади них следует группа прикрытия из 7-8 человек в штатском с серьезными лицами.
– Какая сегодня погода замечательная, - сладко зажмурился Козлов. Прямо и не вериться, что уже конец октября.
– Да, погода нынче расчудесная, - согласился Семинард.
– Именно поэтому я и предпочел духоте кабинета прогулку на свежем воздухе. Разве я не прав, Лешенька?
– Правы, Георгий Андреич, еще как правы!
– отозвался Козлов.
– На свежем воздухе и думается лучше.
– Это вы, Лешенька, верно подметили, - кивнул головой полковник.
– В кабинете-то мне как-то совсем не думается.
– Так проветривать надо чаще, - посоветовал Козлов.
Они еще три раза обощли вокруг фонтана "Дружба Народов" и по аллее Героев направились в сторону выставочных павильонов. 7 или 8 человек из группы прикрытия двинулись за ними.
Капитан Козлов еще спал, когда утром ему позвонил Семинард и предложил через час встретиться на ВДНХ. Сказал, чтоесть кое-что новое по интересующему их делу. В целях предосторожности они договорились называть друг друга по именам и вообще вести себя как можно более непринужденно. Козлов сначала даже хотел одеть на встречу модные солнцезащитные очки, но передумал и ограничился сочным зеленым галстуком в красную клетку.