Бенита
Шрифт:
Когда всадники сошли с лошадей, чтобы провести их по извилистому проходу в стене и дальше по крутому подъему, оказалось, что на часах был только один старый Молимо. Он сидел, по-видимому, в полусне.
Но он не дремал, потому что, не сделав ни малейшего движения, Мамбо спросил отца с дочерью, куда они едут.
– Покататься, – ответил мистер Клиффорд. – Моей дочери надоело сидеть взаперти в этой крепости. Ей хочется подышать воздухом на свободе. Пропусти нас, друг, поскорее. В противном случае, мы не успеем вернуться к закату солнца.
– Если вы хотите вернуться обратно к закату дня, зачем вы везете с собой столько вещей на ваших седлах и почему в ваших мешках лежат патроны? – спросил старик. –
– Ну, раз ты знаешь всю правду, пропусти нас, – попросила молодая девушка, – клянусь тебе, я не решаюсь остаться.
– Кто я такой, чтобы приказывать тебе? – спросил Мамбо. – А между тем говорю, что ты сделала бы хорошо, если бы осталась и избавила себя от большого ужаса. Девушка, здесь свершится твоя судьба. Уезжай, если хочешь, но я чувствую, что ты опять вернешься.
И он снова, казалось, задремал, облитый светом солнца. Клиффорд и Бенита перебросились несколькими словами.
– Было бы напрасно возвращаться теперь, – сказала Бенита, чуть не плача от нерешительности и досады, – он не испугал меня своими предсказаниями. Разве он может знать о будущем больше нас? Кроме того, ведь он пророчит только, что мы снова вернемся, а если это суждено, мы, по крайней мере, на короткое время будем свободны. Едем, отец!
– Как хочешь, – ответил Клиффорд, который был до такой степени подавлен и печален, что не находил в себе силы спорить. Он только бросил письмо на колени старика, попросив его передать эту записку Мейеру.
Старый Мамбо не обратил на него никакого внимания, даже когда Бенита простилась с ним и поблагодарила его за всю доброту, пожелав ему и его племени всяких благ, он не ответил и даже не поднял глаз.
Они вошли в узкий коридор, в котором едва могли пройти лошади, а потом двинулись по крутой тропинке. На противоположной стороне старинного рва путники снова сели в седла. Макаланги смотрели со стен, как они ехали легким галопом по той дороге, которая привела их в Бомбатце.
Свое безумное путешествие мистер Клиффорд и Бенита начали около трех часов пополудни и к вечерней заре уже были в долине в пятнадцати или шестнадцати милях от Бомбатце. Крепость давно пропала у них из виду, скрытая промежуточной цепью гор. Рядом с ними поднимался один из «копие». Тут, близ ключа, они раскидывали лагерь во время путешествия в Бомбатце и теперь, не решаясь двигаться в темноте, опять расседлали лошадей. Их можно было пустить пастись, так как вокруг источника зеленела густая, прекрасная трава.
Путники за ночь окоченели – воздух был теплым, но сильная роса пропитала их одеяла.
При первых лучах солнца Клиффорды оседлали лошадей и двинулись в путь. Наконец, свет и тепло придали Бените мужества. Ее опасения рассеялись вместе с мраком, и она сказала отцу, что удачное начало – хорошее предвестие. На это старик ответил только:
– Надеюсь, ты окажешься права.
Они пустились вперед и к вечеру приехали к другой своей прежней стоянке. Это был покрытый зарослями «копие»; источник воды находился на склоне холма. В этот вечер Клиффорды устроили себе роскошный ужин из свежего мяса и легли спать за маленькой «бомой» – тыном, сделанным из ветвей. Но путникам не пришлось хорошо выспаться; едва успели они закрыть глаза, как недалеко от них раздался вой гиены. Клиффорд и Бенита закричали, зверь ушел. А часа через два они услышали зловещие низкие звуки, вслед за которыми раздался громкий рев. Ему ответило другое рыканье, и бедные лошади стали ржать от испуга.
– Львы, – сказал мистер Клиффорд.
Он вскочил и быстро подбросал сухого хвороста в костер, который скоро запылал ярким пламенем.
После этого заснуть было невозможно; хотя львы не нападали, но чуя близость лошадей, продолжали кружить около «копие»,
Наконец, тьма рассеялась. Стоя на откосе «копие», Клиффорды видели наверху в светлом ясном воздухе красный утренний свет, внизу же лежали клубы густого тумана, отливавшего жемчужным оттенком. Мало-помалу клубы эти редели под лучами восходящего солнца, и скоро сквозь их дымку Бенита увидела казавшуюся в тумане исполинской фигуру дикаря, завернутого в свой плащ «кароссу». Держа в руках большое копье, воин расхаживал взад и вперед, то и дело зевая.
– Посмотри, – шепнула Бенита, – посмотри!
Мистер Клиффорд тревожно взглянул по направлению протянутого пальца Бениты.
– Матабелы, – сказал он. – Боже мой, это матабелы!…
ГЛАВА XV. Преследование
Не было сомнений, что это, действительно, матабел. Вскоре еще три дикаря подошли к часовому и стали разговаривать с ним, указывая длинными копьями по направлению откоса холма. Очевидно, они задумали броситься на путников, едва рассветет.
– Они видели наш костер, – прошептал старик, – теперь, если мы хотим спастись, нам остается сделать одно: ускакать раньше, чем они двинутся на нас. Конечно, отряд стоит на противоположном склоне холма, поэтому для нас открыт тот путь, по которому мы приехали.
– Но это прямая дорога в Бомбатце, – задыхаясь, прошептала Бенита.
– Бомбатце лучше могилы, – сказал ей отец. – Моли
Бога, чтобы мы могли вернуться в крепость…
Возражать против этого довода было нельзя, поэтому, выпив горячей воды и проглотив несколько кусков мяса, беглецы тихонько подкрались к лошадям, сели в седла и как можно бесшумнее стали спускаться с холма.
Теперь часовой был опять один, остальные дикари ушли. Воин стоял спиной к Клиффордам. Когда они подъехали к нему совсем близко, он услышал звук лошадиных копыт, быстро повернулся на одном месте и увидел всадников. С громким криком матабел поднял копье и кинулся на них.
Клиффорд, ехавший впереди, протянул ружье (у него не было времени приложить его к плечу) и нажал на спуск. Бенита услышала звук пули, которая ударилась о кожаный щит, и в следующее мгновение увидела, что воин-матабел лежал на спине и руками и ногами бил по воздуху. Обогнув выступ «копие», Клиффорды увидели дикарей: двигался отряд в несколько сотен человек, сзади виднелось стадо скота. Тусклый свет зари горел на поднятых остриях копий и на рогах волов. Бенита посмотрела вправо: там тоже были воины. Два крыла отряда сближались. Только маленькое свободное пространство оставалось между ними. Бените и старику следовало ускакать раньше, чем они сольются.
– Вперед, – прошептала молодая девушка, ударила лошадь каблуком, прикладом ружья и дернула за повод.
Старик тоже увидел дикарей и поступил так же, как дочь. Лошади поскакали. Теперь от каждого крыла отряда выдвинулись по нескольку человек, которые должны были отрезать беглецам путь.
Они пронеслись между «щупальцами» отрядов, когда между ними оставалось ярдов двадцать. Видя, что белые проскакали, матабелы остановились и метнули им вслед целый град копий.
Одно из них пролетело мимо щеки Бениты, точно светлая полоска: молодая девушка даже почувствовала движение воздуха. Другое пробило ее платье, третье поразило лошадь ее отца в заднюю ногу, повыше коленного сустава, на несколько мгновений засело в теле животного, потом упало на землю. Сначала бедная лошадь, казалось, не почувствовала раны и только поскакала быстрее. Бенита обрадовалась, думая, что копье просто ударило ее. Скоро молодая девушка забыла об этом. Некоторые матабелы, имевшие ружья, стали стрелять и, хотя целились плохо, одна или две пули пролетели в неприятной близости от всадников. Наконец, один из воинов закричал: