Бенни. Пуля вместо отпуска. Исход - только смерть
Шрифт:
Порт увидел Далтона, стоявшего в дальнем конце комнаты. Старик что-то размешивал в кружке. Казалось, он не мог сообразить, что делать со своей ложкой.
— Не визжите! — с усмешкой сказал Порт, оглядывая всех по очереди. — Я пришел за Эйбом Далтоном и за его записной книжкой.
— Ну и что ты будешь делать? — спросил Мак. — Перестреляешь всех нас?
— Заткнись, — рявкнул Дикки.
— Нет, я уж скажу, — не унимался Мак. — Тебе все это кажется каким-то вестерном?
— Слушай, Кордей! — произнес Порт. Он не любил
Мак посмотрел на Психа, не повернув головы.
— Хватайте его! — вдруг крикнул он.
Псих не пошевелился. Он стоял у стола, по-прежнему с завтраком в руках, и не знал, что делать с этим пакетом. Затем он спросил:
— Можно мне сесть?
Порт кивнул и проследил, как он садился.
— Псих… — снова начал Мак.
— Ты здесь заправляешь? — Порт посмотрел на Дикки.
— Дикки, — почти равнодушно произнес Мак. — Разве ты не принял дела у своей дамы?
Шпилька сработала.
— Посмотрим, не блефуешь ли ты, — сказал Дикки, вспотевший и раскрасневшийся. — Ты думаешь, ты такой известный…
— Он блефует, — сказал Мак. — Я могу сказать. Вот!
Он двигался медленно, словно пытаясь до чего-то дотянуться, чем можно было бы бросить в Порта. Порт лишь описал револьвером небольшую дугу. Губы его шевелились, и у Мака сложилось впечатление, что Порт собирается присвистнуть. Мак растерялся. Надо делать что-то другое.
— Медленно, да? — Он засмеялся. — Говоря о медленном, Летти…
Он замолчал, увидев, что Порт направился к нему.
— Ты блефуешь, — сказал Мак.
Порт подошел ближе. Мак был не в состоянии смеяться, но оскалиться ему удалось. Он продолжал скалить зубы и попытался перехитрить Порта. Он все еще широко улыбался, когда дуло револьвера ударило его по носу.
Он задрожал и осел на пол, где и лежал, держась за лицо и прерывисто дыша.
— Надоел мне этот парень, — сказал Порт. — Меня тошнит, Кордей, и мне становится хуже!
Но Дикки вряд ли его слышал. Его ярость, неприкрытая и отвратительная, прорвалась наружу.
— Ты, сукин сын… вонючий сукин сын! Я доберусь до тебя, даже если мне понадобится для этого целая вечность! Я ненавижу твои потроха больше чем кого-нибудь, кто когда-нибудь вставал мне поперек пути, а мне никто не встает поперек пути, никто…
— Перестань бредить и слушай!
— Я до тебя доберусь! Я тебя подставлю, а потом раздавлю! Думаешь, раздавить Далтона самое лучшее, что можно сделать? Лемм скажет тебе, что…
— Хватит! — Порт полез в карман, вынул газету и бросил ее на стол, откуда Дикки мог до нее дотянуться. — Хватит, Кордей! Лемм тебе покажет, как это делается!
Дикки перестал кричать.
— Читай, — приказал Порт. — Правая колонка, статья о заурядном преступлении и заурядном расследовании.
Эти слова ничего
— Тебе нужны первый и второй абзацы. Дальше идет то же самое. — Порт ткнул в колонку револьвером. — Читай.
Ткнув последний раз, он порвал газету, затем снова наставил револьвер на Дикки.
Дикки читал:
«Нашей полиции, как и любому крупному государственному органу, иногда нужна публичная критика. Эта колонка предназначена для того, чтобы заполнить пробел».
— Читай дальше, — сказал Порт.
«Может быть, для вора обычное дело — зарабатывать на жизнь за счет других — мы считаем его преступником. Но можно ли оправдывать вроде бы заурядное преступление со стороны апатичной полиции, которая довольствуется тем, что регистрирует жалобы, тасует их в алфавитном порядке, а потом — если человека можно спасти — посылает равнодушного служащего, чтобы он посмотрел, действительно ли преступление имеет место?»
— Ты дошел до того места, где говорится о Шнейдере? — спросил Порт.
Дикки нетерпеливо поднял взгляд. Ничего не поняв из прочитанного, он потерял интерес к газете.
— Я знаю, что это требует от тебя усилий, — сказал Порт. — Но это, может быть, спасет твою шкуру. Читай.
«Ломбард Шнейдера был ограблен на пять тысяч долларов наличными и двадцать пять тысяч долларов драгоценностями. Конечно, эти драгоценности были украдены не у одного из сильных мира сего — всего лишь из ломбарда Шнейдера. Может быть, это недостаточный мотив для того, чтобы полиция…»
— Ты видел абзац, посвященный Шнейдеру?
— Да, — ответил Дикки. — Читать я умею.
— Ну и что там говорится?
— Его ограбили. Двадцать пять тонн камнями и пять наличкой.
— Что еще?
— Копы нашли зацепку.
— Не трудись читать дальше. Они обычно печатают, когда все уже кончено.
— Я встревожен, — усмехнулся Дикки. — Меня уже трясет.
— Парень, который провернул эту кражу, встревожен, — сказал Порт. — Это такое же преступление, как если бы он украл подвязки королевы.
— Меня трясет, — повторил Дикки.
— И поделом. Ведь ты и есть тот самый грешник!
Далтон давно уже перестал помешивать в своей кружке. Теперь он стоял возле Мака, который все еще свернувшись лежал на полу. При последних словах Порта в комнате воцарилась такая глубокая тишина, что Мак медленно повернулся и поднял голову. Никто не пошевелился, никто не произнес ни звука.
Немая сцена продолжалась довольно долго. Затем Дикки Кордей начал хохотать, громко и неистово, пока не начал задыхаться.