Беня. Сборник рассказов
Шрифт:
"Странный психиатр, – подумал я. – Наверное, самозванец. Профессиональный врач так никогда не скажет, даже после бутылки коньяка. Посоветует давать что-нибудь седативное, какой-нибудь седуксен". Чтобы поддержать разговор, я тоже решил что-нибудь сказать. Что-нибудь по теме, но нейтральное:
– Женщины – это стихия. Тут журнал «Time» на 8 Марта разразился подборкой новейших научных данных о физиологических особенностях женщин. Много интересного. Оказывается, никакой это не слабый пол, а очень даже сильный. Например, после всего трех месяцев тренировок группы самых обычных девушек,
– …Да, рука у нее тяжелая…
– Конечно, женщины более эмоциональны и более склонны к депрессиям, но и жизнеспособнее. Здесь, в иммиграции, женщины раньше начинают говорить на местных языках и часто зарабатывают больше мужей. И живут дольше. Я тут на днях был в богадельне, в канадской богадельне, так там практически одни старухи. Чистенькие, гладенькие, аккуратные, седые букли у всех в полном порядке. Только одного деда встретил, он там, как магараджа. Чего там только у них нет – и бассейн, и специальный зал для спортивных тренировок на инвалидных колясках, и шикарный экскурсионный автобус… Заглянул, так сказать, в наше светлое будущее. А у вас там как насчет социальной защиты стариков?
– До старости надо еще дожить…
– А вообще как? Я ведь, ты знаешь, на родине уже восемь лет не был.
– Вообще – нормально. Вот только эти перепады настроения… Иногда она прямо как мегера, хоть вешайся. Думаю: все! Хватит! Ухожу! А она – хлоп! и оттаяла. Ну, и я тоже остываю. Так и живем…
В общем, поговорили. Ехал я из Монреаля обратно в Оттаву в состоянии недоумения. "Зачем так жить? – думал я. – Почему не попытаться разорвать эту цепь скандалов и унижений?"
– Ну, что новенького на родине? – спросила у меня жена, когда я вернулся.
– Все ругаются, как прежде. Скандал за скандалом. А чтобы работать – так нет.
– Ну, и чего он там сидит, твой приятель. Давно бы уехал куда-нибудь, хоть в Новую Зеландию…
– Кто не мог терпеть – те уехали. А кто терпит – тот сидит.
– Ну, и пусть сидит. Значит ему так нравится.
– Нет, говорит, что не нравится.
– А чего сидит?
– Живет он там, вот что!
Циклотимия
Аня и Володя приехали в Торонто "рожать канадца". По местному обычаю он держал ее за руку во время родов, но, когда новорожденный заскрипел на невыносимой ноте, молодой отец позорно потерял сознание и был пойман медперсоналом на самом подлете к бетонному полу.
Из госпиталя оба вышли другими: Аня – серьезной и озабоченной, Володя – растерянным. Пока молодая мама сутками напролет хлопотала с младенцем, новоиспеченный отец попробовал найти работу, но понял, что ни черта не понимает по-английски. Дома он чувствовал себя лишним, и по обоюдному согласию супругов отправился учить язык в школу для иммигрантов.
В классе оказались еще трое русских – стоматолог из Минска, журналист из Саратова и москвичка Марина. Они молниеносно подружились и все перемены проводили вместе, непрерывно хохоча. Тон нескончаемому веселью задавала, конечно, Марина, которая сразу стала предводителем их компании. "Наш атомный реактор", – назвал ее склонный к цветистой речи саратовский журналист. Прозвище удивительно точно определяло неиссякаемую энергию оптимизма, которую буквально излучала Марина.
Надо сказать, что человеком она была далеко не ординарным. Длинноногая, кареглазая, не по-русски смуглая, она с отличием окончила философский факультет МГУ, а затем полтора года была монастырской послушницей, одновременно успешно занимаясь ресторанным бизнесом. В иммиграции оказалась после таинственного исчезновения партнера и последующих телефонных угроз уже ей.
Очень скоро Володя почувствовал, что эта брызжущая веселым остроумием девушка заполнила все его мысли. Кроме того, он стал серьезно и даже болезненно воспринимать шутливое соперничество молодых мужчин за внимание Марины. В общем, произошла банальная вещь – отец трехмесячного младенца влюбился, как говорят, "на стороне".
Соперники отпали сами собой: журналист устроился развозчиком пиццы, а стоматолог пошел на курсы зубных техников. Оставшись вдвоем в ливанско-индийско-китайском резервуаре, Марина и Володя образовали устойчивую русскоговорящую молекулу. Пару раз они даже вместе ходили в кино, а после целовались в его "Мазде".
Аня была настолько поглощена материнскими заботами, что ничего не замечала. А Володя, который практически потерял сон из-за криков ребенка и любовных переживаний, чувствовал себя, как ни странно, бодрым и полным сил. Самое главное, в присутствии Марины он не испытывал столь досаждавшей ему последнее время растерянности. Он даже начал рассылать свои резюме по канадским фирмам и организациям, специализирующимся в области микробиологии.
Приглашение на интервью с перспективой получения работы по специальности пришло из Виннипега…
– Хочешь прокатиться со мной в Манитобу? – сдерживая волнение, спросил он Марину заранее заготовленной фразой.
– А ты не боишься, что у тебя от этой поездки образуется второй младенец? – мгновенно парировала девушка.
– Именно об этом я последнее время мечтаю, – почти честно ответил Володя.
– Вот не думала я, чтобы – ждать беды от Манитобы, – захохотала Марина. – Конечно, поедем. Я возьму на себя обязанности по психологической поддержке робкого, не владеющего английским, молодого восточно-европейского ученого.
В пять утра он поцеловал сонную жену, столь же ритуально склонился над колыбелью младенца и спустился в гараж. Марина в облегающих джинсах и с ярко-красной сумкой на плече ждала его возле бензоколонки. Они обнялись и, обмениваясь шутками, помчались на Запад.
О, Канада! Ты и так-то хороша, а на взгляд влюбленного – просто сказочно прекрасна.
В тот день они даже не добрались до границы провинции Онтарио. Часто останавливались, любовались прекрасными пейзажами Великих озер, много целовались и, не дожидаясь вечера, сняли номер в придорожном мотеле.