Берег любви
Шрифт:
– Здорово, служивые, – бросил им Николай на ходу. – Вы бдите, все правильно. А то ходят тут всякие…
Ответа он, ясное дело, не дожидался. Но ребята на входе все-таки быстро пришли в себя: всего несколько секунд понадобилось, чтобы стряхнуть с себя оторопь и позвонить по внутреннему телефону. Молодцы, нужно будет отметить при случае. Наверху, возле дверей кабинета уже стояла с блокнотом наготове его личная секретарша, сокровище бесценное Марго, классическая старая дева, без внешности и без возраста, живущая только интересами обожаемого шефа.
Впрочем, «обожаемый» – это не то слово. Марго, для всех прочих служащих фирмы – Маргарита Павловна, или даже «сама», Николая Николаевича боготворила, смотрела на него с непреходящим восторгом, ловила каждое слово, а зачастую и угадывала невысказанное. При этом Николай был совершенно уверен в том, что любовь эта – сугубо платоническая, чуждая всех земных страстей и вообще всего земного. Зато – настоящая, неподкупная и абсолютно бескорыстная.
А по совокупности, так сказать, данных, никогда бы Николай не променял бестелесную и бесцветную Марго на полдюжины красоток любой масти. Красоток – пруд пруди, а Маргоша – единственная, неповторимая и незаменимая. Даже представить себе невозможно свой офис без нее. Да что там офис – саму жизнь. Вот без жены жизнь очень даже представлялась, без любовницы – тем более, а без Маргариты… Без Маргариты жизнь просто закончится.
– Что у нас? – осведомился Николай, проходя в кабинет.
– Почти спокойно, – доложила Марго, слегка выделив голосом слово «почти».
– А подробнее?
– Финны настаивают на личной встрече. Очень настаивают.
– Но ведь договор практически подписан, нет?
– Они подписали договор под честное слово вашего заместителя, что обязательно встретятся с вами лично.
– Что?
Николай затормозил на полдороге, не успев занять свое кресло за огромным столом. Умная и опытная Марго, притормозив синхронно с шефом, молчала, зная, что на этот вопрос вполне можно и не отвечать. Вообще если можно было в какой-то ситуации обойтись без слов, она именно так и поступала. Редчайшее, между прочим, качество для женщины. Хотя и для подавляющего большинства мужчин – тоже.
– С каких пор из меня тут делают идиота? – задал следующий, тоже риторический вопрос Николай. – Михал Михалыч не может разрулить простой проблемы самостоятельно? Тогда пусть забудет о премиях и всяких там надбавках. Или поищет себе другое место работы, где вообще не нужно принимать решений. Вахтером, что ли…
– Вызвать его? – бесстрастно осведомилась Марго.
– Перебьется! Договор с финнами, конечно, штука хорошая, но по мне – проходной номер. Не хотят – не подписывают, я им не папа Римский, чтобы лично освящать всякую муру. Оформи все это, Маргоша, как положено, и пусть Михалыч на досуге почитает. Еще что?
Марго поставила в блокноте одной ей понятную закорючку.
– Еще вы хотели провести сегодня совещание на тему перспектив…
– Проведем в перспективе, сегодня не тот день. Дальше.
– Звонили из Чикаго, просили удвоить заказ. На нашу продукцию спрос неожиданно пошел вверх.
– Чем объяснишь?
– Наверное, у них опять входит в моду экологически чистый хлопок. Или стал остромодным шерстяной трикотаж. Узнать подробности?
– Обойдусь. Переправь бумаги второму заму, пусть все оформят и потом доложат об исполнении. Еще поставками я не занимался…
– Просили лично вас.
– Зачем у меня два заместителя и куча помощников?
На этот вопрос Марго не сочла необходимым ответить. Тоже посчитала риторическим.
– Слушай, Маргоша, давай разгоним всю эту банду бездельников и останемся с тобой вдвоем. Ведь справимся, правда?
– Можно попытаться, – без тени улыбки ответила Марго.
При всей серьезности она каким-то неуловимым образом дала понять, что начальственную шутку поняла и высоко ее оценила. Действительно, клад, а не сотрудник. Жаль, что годится только в секретари, а не в жены, цены бы такой жене не было.
– Ладно, помечтали и будет. Что-нибудь еще важное?
– Звонила Наталья Александровна. Просила напомнить о сегодняшнем вечере.
– Ты напомнила, – отозвался Николай, чувствуя, как в нем поднимается волна совершенно слепой и необъяснимой ярости. – Но не о том. Я спросил, есть ли еще что-нибудь важное. Сказать это слово по буквам?
– Но… – чуть ли не впервые в жизни растерялась Марго.
До сих пор все, что касалось супруги шефа относилось к категории «важное». И вдруг такой поворот! Да что с ним такое сегодня? Пришел пешком, вот-вот взорвется непонятно из-за чего. События-то все рутинные, хоть и важные.
– Наталье Александровне от меня кланяйся, – чуть спокойнее продолжил Николай, – всем остальным, впрочем, тоже. А мне вызови машину, я уезжаю.
– Немедленно?
– Через десять минут. И никому об этом ни слова. Меня нет, я умер, сообщу когда воскресну. Все.
Если Марго и удивилась, то теперь ничем этого не выдала. Она бесшумно исчезла из кабинета, а Николай открыл личный сейф, выгреб из него, не считая, всю наличность, запасную банковскую карточку и заграничный паспорт с «долгоиграющей» шенгенской визой, переоделся в личных покоях за кабинетом и покинул офис через мало кому известный выход.
Марго то ли что-то поняла, то ли действительно бывала ясновидящей: машина ожидала шефа не у главного входа, а у той самой неприметной двери, которой он и воспользовался. Николай уселся на заднее сидение, нацепил на нос непроницаемые черные очки и сказал шоферу:
– В Шереметьево. Мухой.
Почему в Шереметьево? Почему как можно быстрее? На все эти вопросы ответа у Николая не было. Ему хотелось просто убраться как можно дальше от опостылевшей работы, от обнаглевших от хронического безделья баб, и вообще от всей клятой столичной сутолоки куда-нибудь подальше. Пусть без него подписывают документы, проводят совещания, развивают бизнес, заколачивают бабки. Пусть играют в эти игры до посинения… или идут к черту. А он уходит со сцены, не дожидаясь конца действия и занавеса.
А куда – особого значения не имело. Куда-нибудь, божий мир велик, а самолеты летают во всех направлениях с достаточно большой скоростью. Когда на человека вот так сваливается все и сразу, важно только одно – отползти в безопасное место как можно быстрее. Главное, чтобы такое место хоть где-нибудь было.
И чтобы были деньги на дорогу. Наверное, это по большому счету и есть счастье: иметь возможность смыться бесшумно и в неизвестном направлении. Правильно ведь кто-то сказал давным-давно: «На свете счастья нет, но есть покой и воля». То есть то, что можно купить прямо сию минуту.