Берег мистера Моро
Шрифт:
– Правильно. Так все и было. Да вы у девчонки спросите, она подтвердит.
– Ничего она не подтвердит.
– То есть как?
– Так. Отказалась она заявление писать.
– Почему?
– Ну что ты заладил: как да почему? Опытная, видать, не хочет неприятностей.
– Теперь-то какие неприятности? Все позади.
– Э-э, – протянул лейтенант. – Пацан ты совсем. Все еще впереди! Допросы, суд, не дай бог, экспертизы. Ей такая слава ни к чему. Да и мужчина этот не вечно будет в больнице лежать, выйдет, начнет претензии предъявлять, а не он сам, так дружки его. Те ждать не
– Но ведь это я милицию вызвал! Что же, я сам себе враг, что ли?
– Так получается, – лейтенант снова коснулся затылка и снова поморщился. – Потому что нет у нас ничего и никого, кроме двух фигурантов происшествия, причем у одного травма средней тяжести, жена, дети, положение и незапятнанная репутация, а другой здоров, как бык, цел, невредим и молод. А молодым только дай кулаки почесать.
Андрей восхитился:
– Выходит, я еще и виноват. Ну, извините тогда, что помешал девчонку изнасиловать. Больше не повторится.
– Опять задираешься. Обидно?
– А вы как думаете?
– Думаю, еще и тошно. А теперь давай без гонора и соплей. Прищучить этого мерзавца мы не сможем, это я ответственно заявляю. Что нам по силам, это прочистить ему мозги и припугнуть малость, чтобы он к тебе ненароком не полез. Что касается тебя, то… иди себе с миром. И выпей при случае за Алексея Петровича Божедомова.
– За кого?
– Да за меня.
– Не буду.
– Не потребляешь, что ли?
– Не злоупотребляю.
– Зря. Помогает. Если в меру. Слушай, Горбунов, – лейтенант понизил голос, – Тебе же в армию идти через пару месяцев, так? Вот и наплюй на все. Иди и не оглядывайся.
Андрей направился к двери. Взялся за ручку, взглянул на лейтенанта и сказал:
– Спасибо.
– Пожалуйста. Может, еще и свидимся, хотя мне лично этого не хотелось бы.
– Спасибо, – повторил Андрей и повернул ручку в твердой уверенности, что Божедомову нет нужды беспокоиться: пути их в будущем вряд ли пересекутся.
* * *
Зарекалась ворона дерьмо клевать.
До отхода из Питера оставалась неделя. Андрей дневал и ночевал на яхте, готовя ее к переходу в Плимут. Лишь изредка он выбирался в город, чтобы получить очередную бумажку, без которой в наши времена о беспрепятственном передвижении по морям-океанам не может быть и речи. С той же нерегулярностью он заезжал в магазины, подкупая необходимое для дальнего плавания.
Прежде, перед выходом в море, он бывал неизменно бодр, шутил, суетился. Сейчас все было по-другому. Он был мрачен, говорил мало, отрывисто и обрывал знакомых, заглядывавших на яхту, чтобы высказать ему слова поддержки. В сочувствии он не нуждался. Как-то не до этого, когда ждешь, что вот сейчас, в следующую минуту, за тобой придут. Или через час. Или через день.
– Горбунов? Андрей Георгиевич?
Андрей отложил гаечный ключ, которым подтягивал болты крепления новенького штурвала. Смахнул с лица дождевые капли.
– Можно к вам подняться?
– А вы кто, собственно, такой?
– Моя фамилия Божедомов. Я из милиции.
Трап поскрипывал, когда человек шел по нему. Оказавшись на борту, остановился перед хозяином яхты, прищурился:
– Узнали?
– Не сразу. Вы изменились, Алексей Петрович.
– Так ведь сколько лет прошло. Давно не лейтенант и работаю в другом месте. – Божедомов достал красную книжечку удостоверения, открыл. – Теперь ясно, откуда я?
– Теперь ясно.
На самом деле Андрею ничего не было ясно. Эта-то контора здесь с какого бока?
– Чем обязан? – спросил он.
– Многим.
– А именно?
– Ну, как же, – улыбнулся гость. – Если бы я тогда не вразумил вас, гражданин Горбунов, то неизвестно, чем бы та история закончилась. Знаете ведь, как бывает. Шел человек, споткнулся, упал, угодил в больницу, не попал на экзамен, не получил диплом, не стал доктором наук, не сделал открытие, не прославил себя и Родину. Вот и получается, что если бы некий лейтенант не остерег вас в свое время, то не было бы у вас, гражданин Горбунов, этой яхты и не ждал бы вас впереди атлантический вояж.
Андрей наклонил голову:
– Могло сложиться и по-другому: у меня была бы яхта в два раза больше этой и готовился бы я уже к кругосветке.
– Тоже вариант, – согласился Божедомов. – Но все сложилось, как сложилось. Прошлое, увы, а может, и к счастью, нам не подвластно. В отличие от будущего.
Метрах в двадцати от пирса протарахтел дизелем старый буксир. Поднятая им волна плавно приподняла яхту. Божедомов покачнулся и схватился за релинг 4 .
4
Ограждение из стальных трубок на носу и корме яхт с натянутыми между ними тросами-леерами
– Послушайте, Андрей Георгиевич, пригласили бы в каюту, что ли. Чего здесь мокнуть? Да и любопытно, как там у вас все устроено.
– Проходите.
Они спустились под палубу. Божедомов огляделся:
– Тесновато.
В каюте и впрямь было не повернуться: тюки, ящики… Андрей снял с бокового диванчика несколько коробок, положил их на штурманский стол.
– Я о будущем говорил, – напомнил Божедомов, усаживаясь. – А говорил я это к тому, что не очень-то мы о нем заботимся. Иногда сделаем что-нибудь по зову сердца, из потребности души, а потом удивляемся, отчего все наши планы рушатся и вообще все наперекосяк. Согласны?
Андрей не ответил.
– Вижу, что согласны. Да и как не согласиться? Вот пример. Вы, конечно, знаете о недавнем взрыве.
– Каком взрыве? У нас много взрывают.
– Не прикидывайтесь. Я говорю о Кудре.
– Каком Кудре? Что за Кудря?
Божедомов едва заметно повел плечом:
– Значит, такую линию выбираете.
– Не говорите загадками, Алексей Петрович. Кто такой Кудря? И что за взрыв?
– Два дня назад в Комарово взорвали катер известного криминального авторитета Николая Евгеньевича Кудреватых по кличке Кудря.