Берег Утопии
Шрифт:
Входит Гервег в красно-черно-золотой военной форме, которая слегка напоминает костюм из комической оперы.
Бакунин. Гервег!
Маркс (Тургеневу). Вы знаете английский? Вы могли бы перевести?
Тургенев. Довольно прилично. Посмотрим… (По-английски.) «A ghost… a phantom is walking around Europe…»
Гервег (слегка смущенный). Ну как вам?
Бакунин. Прелестно. Ты масон?
Гервег. Нет, я командую немецким Демократическим легионом в изгнании. Мы идем на Баден!
Бакунин. Маршем до самой Германии?
Гервег. Нет, зачем? До границы мы доедем поездом. Я взял шестьсот билетов.
Тургенев. Вам Флокон дал денег?
Гервег. Да, а вы откуда знаете?
Бакунин. Замечательно!
Гервег. Это Эмма придумала.
Тургенев. Я так и знал, что вы на самом деле не поэт. Не только поэт. У вас есть военный опыт?
Гервег. Эмма говорит, это не важно – поэт ты или революционер, а гений есть гений.
Тургенев возвращается к изучению книги. Входит Эмма. Она тоже одета в военном стиле, с красно-черно-золотой кокардой. Ее сопровождает мальчик в униформе модного магазина, нагруженный элегантно упакованными свертками. У него может быть маленькая тележка с эмблемой того же магазина.
Маркс (вмешиваясь). Минуту, Гервег… (Замечает Эмму.)
Эмма. Я приобрела провизию для марш-броска, мой ангел, – чудные маленькие пирожки с мясом от Шеве и индейку с начинкой из трюфелей…
Маркс. Негодяй!
Эмма. Карл, ему ведь надо что-то есть. Поедем с нами на Елисейские Поля – Георг будет принимать парад легионеров.
К этому моменту Маркс вне себя от бешенства. Он преследует Гервега.
Маркс. Авантюрист! Судьба Европы решится в схватке пролетариата с буржуазией! Кто дал тебе право вмешиваться в экономическую борьбу со своими глупостями?
Эмма. Не обращай на него внимания, любимый.
Посыльный из магазина уходит вслед за Марксом и Гервегом.
Тургенев (задумчиво). «Привидение… тень…»
Бакунин (мечтательно). Вот ради чего все было, с самого начала… Мы с тобой в Берлине… Помнишь, ты в сиреневом жилете, я в зеленом, мы идем по Унтер-ден-Линден и яростно спорим о духе истории…
Тургенев (встрепенувшись) «Дух… дух бродит по Европе…»
Бакунин. Революция и есть тот Абсолют, который мы искали в Премухине. Мы к этому всегда стремились.
Тургенев (удовлетворенно хлопает по книге, с триумфом). «Жупел бродит по Европе – жупел коммунизма!» (Захлопывает книгу, смотрит вверх и понарошку дважды «стреляет», как будто из охотничьего ружья.)
Звуки стрельбы и восстания.
Быстро входят Натали и Наташа Тучкова, 19 лет. Обе в отличном настроении. У Наташи мокрые волосы. Натали завернулась в трехцветный французский флаг, как в шаль.
Натали и Наташа. Vive la Republique! Vive la Re-pub-lique! (Обе переходят в следующую сцену.)
15 мая 1848 г
Новая квартира Герцена рядом с недавно построенной Триумфальной аркой. Герцен и Коля. Герцен, в приподнятом настроении, прижимает ладони Коли к своему лицу.
Герцен. Vive la Re-pub-lique, Ко-ля! (Обращаясь к Натали.) Где ты взяла флаг? Наташа. Так теперь все носят!
Натали и Наташа находятся в состоянии той восторженной, романтической дружбы, когда все окружающее или радостно, или очень смешно, или переполнено чувством.
Натали. Это тебе. Подарок от Наташи.
Герцен. Ну… спасибо.
Натали снимает «шаль» и преподносит ее Герцену. Теперь она полураздета, но обнажены только ее плечи и руки.
Где же твоя одежда?
Наташа. На мне.
Натали. Бедняжка пришла вся мокрая, я ей говорю…
Наташа. «Немедленно раздевайся!»
Натали. И заставила надеть мое платье.
Герцен. Понятно. Я и не подозревал, что у тебя осталось только одно платье. Мне всегда казалось, что у тебя там целое ателье.
Натали. Мне хочется, чтобы она пахла мною, а у меня был ее запах.
Наташа. Ты пахнешь камелиями…
Натали вдыхает порывисто и самозабвенно запах волос Наташи.
Натали. Россия!
Входит мать.
Мать. Натали! А если войдет прислуга?! (Берет Колю.) Посмотри на свою ужасную мать… Если при Республике все себя так ведут… (Натали.) Тебе письмо.
Наташа. Это от меня!
Натали берет письмо у матери. Натали и Наташа горячо обнимаются. Бенуа, лакей, со снисходительным видом впускает Сазонова. Герцен спешно накидывает флаг на Натали.
Сазонов. Citoyens! – наконец-то вы вернулись…
Натали и Наташа с радостным визгом убегают. Мать принимает поклон Сазонова.
Мать. Мы вернулись десять дней тому назад. (К Бенуа по-французски.) Распорядитесь, чтобы детям накрыли ужин в детской комнате…
Бенуа отвечает ей изысканным поклоном – как положено между аристократами – и уходит.
Новый слуга еще больше задается, чем прежний. Тот в разговоры пытался вступать, а у этого такой вид, будто он меня собирается на танец пригласить. Пойдем, Коля, вам с Татой пора ужинать. (Она уходит вместе с Колей. Забывает взять его волчок.)
Герцен. Труднее всего было привыкнуть к французской прислуге. Я знал, что их нельзя продавать, но кто бы мог подумать, что они начисто лишены призвания.