Берег Утопии
Шрифт:
Консул. Ваш мальчик, который глухой?
Герцен. А я все думал, зачем Орлов здесь держит генерального консула!
Консул. Нет, нет… каков эгоист! Я часто вижу ваших детей, когда они играют на пляже со своей няней.
Натали входит на веранду вместе с Сазоновым.
Натали. Посмотри, кто к нам пожаловал из Женевы!
Герцен (консулу). Позвольте вам представить мою жену. Это господин…
Консул. Баев, русский консул.
Натали испугана.
Натали.
Герцен. Ничего не случилось. Все в совершенном порядке. (Консулу.) А это…
Сазонов становится обходительным.
Сазонов. Хм, я впечатлен. Я, кажется, никому не говорил, что приезжаю.
Консул. У меня было дело к господину Герцену.
Сазонов скептически смеется.
Сазонов. Конечно. Передайте графу Орлову мои комплименты… Он отлично осведомлен.
Консул. Вы знаете графа Орлова?
Сазонов. Нет. Но я смею думать, что он знает меня. Когда я жил в Париже, я был источником его постоянного раздражения.
Герцен. Садись, налить тебе чего-нибудь?…
Сазонов (не обращая внимания на Герцена). Вы, наверное, много слышали о моей… деятельности в Женеве. Передайте Орлову, что мы с ним однажды обязательно встретимся.
Консул. Непременно. Как ему о вас доложить?
Сазонов. Просто скажите… голубой соловей продолжает полет… Он поймет.
Герцен расписывается и заклеивает письмо.
Герцен. Ну вот и готово.
Консул принимает письмо и раскланивается с Натали и Сазоновым. Герцен провожает его. Смена времени. Вечер. Натали и Рокко, может быть еще и служанка, делают последние приготовления к встрече. Китайские фонарики, флажки, игрушки на столе и плакат «Добро пожаловать, Коля». (В идеале Саша принимал бы участие в приготовлениях, но ему уже 11 лет. Его сестре, Тате, которую зрители так и не видели, было бы семь.)
Сазонов тоже делает вид, что помогает, но скоро бросает и продолжает говорить и пить. Натали его почти не слушает.
Сазонов. Я получил письмо от Боткина…
Натали. Почему их до сих пор нет? Надо было мне поехать с Александром встречать пароход…
Сазонов. Москва была вся украшена к открытию железной дороги. Николай был в восторге. Он лично осмотрел каждый мост и каждый туннель. Аппетит его немецких родственников произвел сенсацию в вокзальном буфете.
Натали (рассеянна). Что ж они так опаздывают. Это все, наверное, из-за бабушкиных сундуков. Она путешествует, словно эрцгерцогиня…
Сазонов. Их кто-то сопровождает?
Натали. Только ее служанка и Шпильман – Колин учитель. (Рокко.) Per favore, vai a andate a vendere se vengono. [69]
Рокко. Si, senora.
Рокко встречает Герцена на краю сцены. Герцен проходит
Натали. Александр?… Где они?
Герцен. Они не приедут. Пароход из Марселя… не придет. (Обнимает ее и начинает плакать.)
69
Пожалуйста, пойдите и посмотрите, не едут ли (um.).
Натали (в недоумении). Как, они совсем не приедут?
Герцен. Нет. Случилось несчастье… В море… О Натали!
Hатали. Когда приедет Коля?
Герцен. Он никогда не приедет… Прости.
Натали вырывается из его объятий и начинает его колотить.
Натали. Не смей так говорить! (Убегает внутрь дома.)
Герцен (Рокко). Убери это все. (Указывает на украшения.)
Сазонов. Господи… что случилось?
Герцен. Они столкнулись с другим кораблем. Сто человек утонуло. (Рокко.) Sbarazzatevi tutto questo. [70]
Герцен следует за Натали внутрь дома. Она начинает выть от горя. Рокко нерешительно начинает задувать свечи.
Август 1852 г
Ночь. Герцен стоит у поручней на палубе пересекающего Ла-Манш парохода. Через некоторое время он осознает, что рядом стоит Бакунин.
70
Убери это все (um.).
Бакунин. Куда мы плывем? У кого есть карта?
Герцен. Бакунин? Ты умер?
Бакунин. Нет.
Герцен. Это хорошо. Я только что о тебе думал, и вдруг ты… как ни странно… и выглядишь совершенно так же, как в тот дождливый вечер, когда я провожал тебя в Кронштадт, где тебя ждал пароход. Помнишь?
Бакунин. Ты был единственным, кто пришел проститься.
Герцен. А теперь ты единственный, кто пришел проводить меня!
Бакунин. Куда теперь?
Герцен. В Англию.
Бакунин. Один?
Герцен. Натали умерла, три месяца назад… Мы потеряли Колю. Он погиб в море, вместе с ним моя мать и молодой человек, который учил его говорить. Никого из них не нашли. Натали этого не вынесла. Она ждала еще одного ребенка, и после родов у нее уже не было сил жить. Младенец тоже умер.
Бакунин. Мой бедный друг.
Герцен. Ах, Михаил, если бы ты слышал, как Коля говорил! Это было так забавно и трогательно… Он понимал все, что ему говорили, и, готов поклясться, он тебя слушал! Хуже всего то… (Он почти срывается.) Если бы только это случилось не ночью… Он не слышал в темноте – не видел губ.