Беременна не от того босса
Шрифт:
Я игнорирую подкол.
— Так уж не хочется к ней идти?
Настя фыркает.
— Ты не представляешь. Она монстр во плоти. С виду вся такая милая, интеллигентная художница, но едва откроет рот, как оттуда сыпятся завуалированные оскорбления. «Примерно такого я от тебя и ожидала», — пародирует она родительницу.
— Так не ходи, — предлагаю я.
— У тебя все так просто. А у меня ипотека. И ребенок… вот-вот появится.
Я с удовлетворением отмечаю, что тему аборта она больше не поднимает. Значит, в каком-то смысле смирилась.
— Мое предложение
— Какое из? — горько улыбается она. — Ты мне разве что весь мир не предложил, уважаемый бывший начальник. Да любая другая удавилась бы за такого мужчину.
— А тебе, как понимаю, такой не нужен, — без всякой злобы говорю я.
Вместо ответа Настя закрывает лицо руками, наконец позволяя себе расплакаться. Могу представить, что она чувствует относительно Яра, но вот все остальное мне не знакомо — необходимость унижения перед матерью, отсутствие денег. Я хочу сказать ей, что ей не нужно ни о чем из этого беспокоиться, но сейчас она все равно меня не услышит, поэтому просто позволяю ей выплеснуть свои эмоции.
Когда мы останавливаемся у Настиного дома — милой невысокой новостройки, — она уже почти пришла в себя. Пальцами крепко сжимает сумочку, губы едва заметно дрожат, но видно, что она про себя уже что-то решила. Правда, едва она понимает, где оказалась, выглядит растерянной.
— Что?.. — начинает она.
Я отстегиваю ремень безопасности и поворачиваюсь к ней всем телом.
— Настя, — серьезным тоном говорю я, — сейчас мы поднимаемся к тебе, ты собираешь свои вещи и…
— Я не поеду к маме прямо сейчас! — отчаянно выкрикивает она и затем добавляет, чуть тише: — Не в таком состоянии.
Я делаю глубокий вдох.
— Ни к какой маме мы не поедем. Ты собираешь вещи, и мы едем ко мне. Дальше уже со всем разберемся, когда придешь в себя. Насчет денег можешь не беспокоиться.
— Ты меня покупаешь? — Она прищуривается.
Ну почему с этой женщиной так сложно?
— Я о тебе забочусь.
Кажется, такого ответа она точно не ожидала, потому что на ее лице мигом отображаются самые разные эмоции — от удивления до недоверия.
— Зачем это тебе? — спрашивает Настя. — Зачем тебе остатки со стола твоего брата? Хотя, — она хмыкает, — ты уже однажды забрал его девушку. И потом что? Правильно. Что-то я нигде ее не вижу.
А вот с этого места поподробнее.
— Не понял.
— Да все ты понял, Волков. — Настя равнодушно машет рукой. — Ярослав мне все рассказал. Что много лет назад он застал вас в одной постели. Дерьмово иметь свою точную копию, да?
Внутри меня начинает закипать что-то похожее на гнев. Я сжимаю кулаки так крепко, чтобы случайно что-нибудь не ударить.
— И ты поверила?
— Я… — Настя начинает смеяться, но затем резко прекращает, видимо, наконец осознав. — Он же не… Он…
— Ты не захочешь знать, почему я теперь не могу останавливаться в отелях, — отвечаю я и, чтобы закончить разговор, отстегиваю Настин ремень безопасности. — А теперь давай, дуй за вещами.
Возможно, это все благодаря адреналину, но она послушно выходит из машины, заходит
И тогда я представляю себе ее округлившийся животик, как прекрасна она будет в новом для себя состоянии, в новой роли. То, как она призналась мне в любви в нашу первую встречу, говорит о том, как она на самом деле нуждается в том, что ее ожидает. Как я… тоже нуждаюсь в ней.
Мне придется рано или поздно признаться, что ребенок, возможно, и мой, но на сегодня потрясений определенно достаточно. Может быть, после родов, когда все это уже не будет иметь никакого значения. Может, раньше. С этой девушкой вообще невозможно ничего знать наверняка.
Еще через час мы у меня дома. Я помогаю затащить вещи внутрь и оставляю чемодан посреди гостиной.
— Ты, наверное, голодна, — говорю я Насте, которая с рассеянным видом бродит по дому.
— Только никаких овощей.
— Помню-помню, — усмехаюсь я. — А если чуть-чуть?
— Чуть-чуть можно, — сдается она.
Когда я ставлю перед ней тарелку с ризотто, она будто смотрит сквозь меня. Взгляд мутный, рассеянный. Она словно находится в другом измерении, где ничего из случившегося сегодня не произошло.
Я накладываю себе еще одну тарелку и сажусь напротив нее.
— Я полная неудачница, — наконец заговаривает она хриплым голосом.
— Это еще почему? — хмурюсь я.
— Спрашиваешь? — Настя берется за вилку и начинает задумчиво ковыряться в еде. Затем, немного подумав, отодвигает. — Прости, меня что-то тошнит от мыслей о грибах.
Понимающе кивнув, я забираю обе тарелки.
— А что бы тебе хотелось? — спрашиваю я, открыв холодильник.
— Макароны. С кетчупом.
И я молча убираю обе тарелки, перекладываю содержимое в контейнер и приступаю к приготовлению блюда, которое я сам не ел уже лет двадцать. На этот раз глаза у Насти загораются при виде дымящейся пасты, политой простым соусом. Она с радостью хватается за вилку и принимается накручивать на нее длинную макаронину. Я наливаю себе стакан воды и принимаюсь потягивать его как какой-нибудь изысканный коктейль.
В этот момент снова звонит чей-то телефон, и я не сразу понимаю, что ее. Продолжая жевать, Настя достает аппарат из кармана и ставит вызов на громкую связь.
— Настя, детка, все хорошо?
Внутри меня сразу все натягивается в одну большую струну, которая вот-вот готова лопнуть. Этот урод еще и смеет звонить после всего, что случилось в офисе?
Поразительно, но Настя отвечает со всем хладнокровием:
— Зачем звонишь?
— Настя, — Яр понижает голос, как будто боится, что его подслушают, — если хочешь, я брошу ее. Ты только скажи. Всего одно слово, и я у твоих ног. А что ребенок, так я приму его как своего.