Беременна от нелюбимого
Шрифт:
Грусть вызывает лишь то, что очень скоро мне придётся распрощаться с работой, без которой я жизни своей не представляю.
Я с трудом нахожу свободное место на парковке перед клиникой, проверяю, не размазалась ли помада на губах, и выхожу из салона автомобиля. Цокая каблуками сапожек, быстрым шагом иду в сторону входа. Уговариваю себя, что волноваться не о чем, на прошлом приеме мне ведь сказали, что с малышом все хорошо, а за это время ничего не могло измениться, ведь правда?
Я дергаю на себя дверь, в этот момент, как назло, в руке звонит мой мобильный. Агентство.
— Вот черт!
Я не смотрю перед собой и врезаюсь в кого-то прямо на входе. Хочу обойти фигуру мужчины, но он нависает надо мной, словно скала, и неожиданно выдёргивает из моих рук телефон. Скидывает вызов, и я возмущённо вскрикиваю. Поднимаю глаза на нахала и застываю от удивления.
Даня. Что он здесь делает?
Я моргаю несколько раз в надежде, что мне показалось, но нет. Кравцов стоит прямо напротив меня. Злой. Смотрит на меня холодно, поджимает губы и качает головой.
— А я все думал: в чем же подвох, что ты так быстро приняла мои условия? А оно вот, значит, как, Решетникова. Думала обвести вокруг пальца глупого Даню и вернуться сюда на следующий день, чтобы завершить начатое? — От его тона по спине проходит неприятный озноб. Он наступает на меня, пока я не впечатываюсь спиной в дверь. Смотрю на него с недоумением.
— Что ты здесь делаешь?
— Идём, Мила, и лучше помалкивай. Я сегодня не в настроении.
Даня хватает меня за локоть и с силой тянет за собой. Я шиплю и приказываю отпустить меня. Но он не слышит, прет вперёд, словно танк, не обращая внимания на мое сопротивление.
Глава 13
Даня тащит меня за собой — я ору. Даня молчит — я ору. Даня встряхивает меня хорошенько, когда я случайно поскальзываюсь на скользких ступеньках, потому что не смотрю под ноги, — я все еще выкрикиваю ругательства прямо ему в лицо. Как только не обзываю его. И твердолобым верблюдом, и упертым ослом, и демоном из ада. Даже мужиком с мозгом как у ракушки. Но он стоически молчит, лишь плотно стиснутая челюсть, желваки на лице и злой огонек в глазах выдают, что он на пределе и сдерживает себя из последних сил.
Я не понимаю, какой черт в него вселился и как вообще он здесь появился. Мы все дальше и дальше отдаляемся от здания клиники, рука уже нещадно болит от его железной хватки, а прохожие то и дело оборачиваются в нашу сторону, с интересом разглядывая развернувшееся представление.
И тут у меня словно щелкает что-то в голове. От понимания происходящего я резко замолкаю и даже перестаю сопротивляться, а потом с раздражением произношу:
— Я, вообще-то, на консультацию записалась, мне на учет нужно встать.
Даня все так же не реагирует на мои слова.
— Ау, Да-ня! Мне анализы нужно сдать, — пытаюсь обратить на себя внимание.
Работает.
Он останавливается настолько резко, что я впечатываюсь в его твердое тело. Окидывает меня недоверчивым взглядом.
— Какие еще анализы? — Прищуривает глаза и немного ослабляет хватку на моей руке.
— Откуда я знаю какие? — щетинюсь я. Раздражение звучит в каждом моем слове. — Я что, каждый месяц беременею? — вскрикиваю, а потом уже более спокойным голосом добавляю: — Я же в прошлый раз выскочила как ошпаренная с приема и толком ничего не спросила, вдруг витамины какие-то нужно принимать? Вот и решила снова записаться.
Все это выглядит так, словно я оправдываюсь. А больше всего на свете я ненавижу оправдываться. Конечно же, сразу после Кравцова. Да, именно так, номером один в моем списке «ненавистных вещей» стоит именно этот парень, потом глупые оправдания, а потом молочные каши, от которых меня воротит.
Несколько секунд Кравцов сканирует меня взглядом, словно мог бы различить, вру я или нет. Думает о чем-то, кивает каким-то своим мыслям.
— Ладно, идем. Только, Решетникова, если ты соврала, клянусь, найму охранника, который везде будет таскаться за тобой, пока я буду на работе. Даже в туалет.
Я лишь фыркаю в ответ, гордо задираю подбородок, резко разворачиваюсь и иду обратно, не заботясь о том, следует за мной Даня или нет. Как же он раздражает меня своей тупостью.
В клинике меня уже ждут. Опоздала на пятнадцать минут, а у них все по времени, никаких заминок. Кравцов, конечно же, протискивается вместе со мной в кабинет. К моему раздражению.
— Решетникова Мила, — читает мое имя на экране компьютера гинеколог. — Решетникова, Решетникова, — повторяет себе под нос, словно пытается что-то вспомнить.
Я сразу думаю: о, неужели слышала обо мне или читала в журнале одну из статьей? Но, конечно же, ошибаюсь.
— А, это вы та дамочка, которая четыре раза на аборт записывалась и ни разу не явилась? — переводит на меня свой пронзительный взгляд.
Я покрываюсь краской стыда. Специально же записалась к другому врачу, а не к Александре Ивановне, но, видимо, база у них общая в компьютере. Ну либо тут уже вовсю поползли слухи о нерешительной горе-беременной.
— Да, это я. — Прячу взгляд от женщины и чувствую, как усилилась хватка Дани на моем плече. Злится? Или же, наоборот, понял, насколько трудно было мне принять решение? — Но сейчас я твердо намерена оставить ребеночка и хочу знать все, что нужно делать, чтобы он родился здоровеньким, — быстро произношу я, прежде чем врач успевает спросить цель моего сегодняшнего визита. Даня же одобряюще качает головой рядом со мной.
— Рада, что вы приняли именно такое решение, — мягко улыбается мне врач, а потом переводит взгляд на Даню. — А вы, молодой человек, полагаю, отец ребенка? Что ж, не стойте над головой, присаживайтесь, — кивком указывает на свободный стул у стены, и Даня наконец-то отцепляется от меня.
Даже дышать становится легче.
Я засыпаю Алису Петровну множеством вопросов, получаю рекомендации и направления на анализы. Когда черед доходит до осмотра, настойчиво прошу Кравцова покинуть кабинет. Он упирается, доктор смеется, а мне вот вообще не смешно. Не хватало еще, чтобы Даня наблюдал за этим всем.