Беременна от нелюбимого
Шрифт:
— Вы не выглядите как люди, которые не терпят друг друга. Вы скорее похожи на влюбленную парочку, которая ждет желанного первенца. И не говори, что этот спектакль для Серёжи и Дани, они ведь в курсе настоящего положения вещей.
— Тебе показалось, — раздражаюсь я, не желая оправдываться. — К тому же у нас что-то вроде перемирия с Даней, я не хочу нервничать, воюя с ним. Все, что чувствую я, чувствует и ребенок.
— Что-то не верю я в искренность твоих слов, — протягивает Таня и заваливается спиной на кровать.
— У тебя получилось с Сережей поболтать и договориться о свидании? — спешу сменить тему, потому что обговаривать наши с Даней отношения совершенно не хочется.
— Сережа мне не подходит. Он не серьезный, — заключает подруга, задумчиво сверля потолок.
— Даня тоже, но это лишь обертка. Сережа хороший парень. Вот, держи, — протягиваю ей вещи для сна. Сама же без стеснения стягиваю с себя одежду и переодеваюсь в черную шелковую ночнушку, сверху накидываю такой же коротенький халатик.
— Выглядишь так, словно ступаешь на тропу соблазнения, — заключает подруга, окидывая меня внимательным взглядом. — А когда появится живот? Разве ты не должна уже быть похожа на арбуз? — смеется она.
— Не знаю, через несколько недель, скорее всего.
Я по привычке прикладываю ладонь к все ещё плоскому животу, до сих пор так и не осознавая своего положения. Интересно, когда начинаются первые шевеления? Нужно посмотреть в интернете.
— Спокойной ночи, Тань. Еесли что-то надо будет — зови. Хотя… Можешь позвать кого-то из мальчиков, уверена, они с удовольствием помогут тебе, — подкалываю подругу и подмигиваю ей. На что она бросает в меня подушкой, сама же громко хохочет.
Я останавливаюсь перед дверью, ведущей в спальню Даниила. Несмело переминаюсь с ноги на ногу и толкаю ее в надежде, что муж уже спит.
Но, конечно же, он не спит.
Развалился на кровати, руки под головой, одеяло скрывает его до пояса, торс обнажен. Смотрит на меня взглядом довольного кота. Улыбка чуть ли не до ушей. На такого посмотришь и забудешь обо всех наставлениях бабушки, что мужикам от нас одно лишь нужно и до брака стоит держаться от них на расстоянии. Правда, я официально замужем, поэтому без зазрения совести могу находиться в опасной близости к этому «Мистеру плавлю мозги одним своим видом».
— Тебе плохо, Кравцов? — спрашиваю нейтральным голосом, подходить к кровати пока не спешу. Задергиваю на окнах шторы, провожу пальцами по поверхности комода. Оттягиваю момент, когда придется лечь с мужчиной под одно одеяло.
— В смысле? — растерянно спрашивает он.
— У тебя лицо странно так перекосило, — ехидничаю я.
— О, это от счастья, Решетникова! Потому что ты добровольно пришла ко мне. Обведу в кружочек эту дату. Буду смотреть и вспоминать об этом дне.
— Закатай губу, я пришла к тебе, потому что свою комнату отдала Тане.
— Но ты могла остаться ночевать с подругой, кровать там побольше этой. Уверен, вы часто так делали, устраивая девчачьи посиделки. Но нет, ты выбрала меня! — самодовольно заявляет он, я же теряю дар речи. Замираю на месте, и глаза расширяются оттого, что Даня прав. Я даже ни на секунду не задумалась об этой возможности.
Кажется, замешательство и растерянность на моем лице отражаются так ярко, что Кравцов замечает их.
— Только не говори, что об этом варианте ты вспомнила только сейчас. — Качает головой и улыбается, а потом протягивает руку в мою сторону. — Иди уже сюда, я не кусаюсь, — его голос становится ниже на октаву, слышатся отголоски хрипотцы. Глаза в мгновенье темнеют, а с лица исчезает беспечная улыбка.
Я сглатываю подступивший к горлу ком. Чувствую, как сгущается воздух вокруг, как горячо становится внизу живота. Я знаю, чем закончится эта ночь. Потому что на уровне первобытных инстинктов шла сюда именно за этим, хоть никому и не признаюсь.
— Свет выключу, — произношу севшим голосом, вмиг теряя всю смелость. Щёлкаю выключателем, погружая комнату в темноту, а потом несмело подхожу к кровати.
Сама себя не узнаю, ведь мне не присущи робость и смущение. Особенно в отношении Дани. Но именно сейчас чувствую себя как на первой ночевке с парнем.
Стоит мне забраться под одеяло, как рука Дани обнимает меня, притягивая ближе к крепкому телу. В темноте все чувства обострены. Поэтому, когда он ведёт губами по моему плечу, я забываю даже, как дышать.
— Мне кажется, тебе стоить напомнить правила, — начинаю сопротивляться я, но скорее просто ради приличия.
— Мила, — его горячее дыхание щекочет шею, — правила созданы для того, чтобы их нарушать. И сегодня я собираюсь нарушить все.
Я не успеваю ответить, как тело Дани накрывает мое, вжимая меня в матрас. Губы находят в темноте мои. Руки исследуют каждый миллиметр моего тела, заставляя изгибаться и дышать часто-часто. Он безошибочно отыскивает все мои чувствительные точки, знает, куда нажать, знает, как сделать так, чтобы я забылась и растворилась в нем.
Я вся горю. Царапаю ногтями спину Дани, из моего рта вырываются хриплые стоны, Кравцов же все не перестаёт шептать мое имя.
Спинка кровати ударяется о стену. Одеяло скользит на пол, вместе с моей ночнушкой. Простыни под нами сбиты. Даня перехватывает кисти моих рук, заводит назад, замирает, несмотря на мои протесты, и прислоняется своим лбом к моему.
— Это такой кайф, Мила. Ты даже не представляешь. Ради этого я готов умереть.
— Кажется, у тебя начала развиваться зависимость, — с трудом отвечаю заплетающимся языком и тянусь к губам Дани, призывая его продолжать.
— Я уже давно зависим. Очень давно, — хрипло шепчет он и продолжает двигаться.
Я жадно прижимаюсь к нему ещё ближе. Я так близко. Это ни с чем не сравнимое удовольствие. С Даней почему-то все по-другому. Он словно разговаривает на одном языке с моим телом, я же в ответ откликаюсь на каждое его движенье.
— Я больше не могу, Мил. Не могу… — рычит он, и я чувствую, как мы вдвоём улетаем. Удовольствие растекается по венам, заглушает весь шум вокруг, кроме звука наших бьющихся в унисон сердец.