Беременная для альфы

Ребехар Реста

— Что? — пискнула от непонимания ситуации. Ему что, местные травки в голову ударили?!

— Не делай вид, что этого не было. Я всё понял. Теперь мы с тобой, Лиииизонька, будем вместе и я докажу тебе свою любовь, ох как докажу.

— Парень, ты, кажется, девушку неправильно понял, — к моему счастью, вмешался Егор. Да, думаю, его-то Валера послушает и сделает выводы. Естественно, это было бы логично, но когда бы Валера поступал логично?

— А ты чего вообще вмеееешиваешься? — злобный козлик выглядел слишком злобно.

— Мне кажется, Лиза сказала всё точно и без других

намёков.

— Когда кажется, знаешь, что оборотням делать надо? — Валера мог бы договорить, но резкий удар в челюсть прервал его мыслительный процесс.

Точнее, я надеялась, что прервал. Но, судя по его дальнейшим действиям никакого мыслительного процесса там и в помине не было, потому что, вместо того, чтобы убояться и утащить свои копытца отсюда подальше, Валера сделал самую большую глупость в своей жизни.

Со всей своей бараньей силы ударил Егора.

Оборотень на секунду опешил, сатир от этого, видимо, решил, что всё у него получается и занёс свою руку для повторного удара.

Громкое и пронзительное меканье уязвлённого козлика раздалось на всю округу, когда Егор выставил свою лапищу прямо перед кулаком Валеры и сжал свою ладонь поверх его.

Кажется, я слышала хруст костей…

Неудачливый женишок, издавая непонятные звуки запрыгал на одной ноге вокруг своей оси, баюкая искалеченную конечность. Как хорошо, что вот прям тут ему смогут оказать помощь, потому что мне даже жалко стало бедолагу. С другой стороны, козёл волку не соперник, сам должен был об этом вспомнить.

Но и Егор молодец! Чуть что — сразу в бой. Надеюсь, если у меня будет сын, то буйный папочкин характер он унаследует хотя бы не весь полностью. Иначе трудно мне придётся, ох, трудно!

Я тем временем смотрела на всю эту картину и, честно говоря, не знала, что чувствовать. Ну… Как-то быстро у меня меняется настроение. Что поделать, беременная. С одной стороны, конечно же, Егор.

Он красавчик, бесспорно. А вот Валера… Он вроде мой жених. Ну, то есть должен быть и я, как нимфа, должна испытывать к нему хоть что-то, хоть малейшее чувство. Это же наша природа, чёрт возьми! Но нет. Вместо этого или того, чтобы гладить своего сатирчика по головке, я пялюсь на шикарного Егора и пытаюсь не заляпать слюной землю. Эх… Что же со мной происходит-то, а. Какая-то я неправильная…

— Лиза, пора возвращаться, — стальной голос Егора звучал так красиво, но в то же время настойчиво, так что быстро заставил поднять челюсть с земли.

— Но как же… Как же эта кража…

— Я остаюсь. Сейчас вернусь на ферму. А ты и Александра уезжаете немедленно, — не терпящим возражения тоном заявил Егор. — В гостиницу. Завтра с утра к вам придут из полиции или вызовут вас в участок, давать показания. Жаль, что вы весь вечер проторчали в клубе, — скривился он. — Да, заберите этого субъекта, — оборотень подтолкнул ко мне Валеру, которого, по-видимому, настиг откат после проявленных чудес храбрости. Поэтому сатир больше не сопротивлялся. Зато сопротивляться захотелось мне.

Здесь что, есть гостиница? О боги, боюсь представить, как она может выглядеть! И… И что — я должна буду ночевать с Валерой в одном

номере?!

— Для моих сотрудниц забронированы одноместные номера, — сообщил Егор, слегка успокоив меня. — А что до вас, гм… Валерий, кажется? Спросите на ресепшен. В крайнем случае могу предложить для ночевки комфортабельные стога сена возле моей фермы. Утром вас допросит полиция. Или лучше сразу вызвать их, да переночуете в участке, на всякий случай…

Он явственно задумался. Валера не менее явственно струхнул. Мно показалось, что я слышу дробный стук, с которым тарахтят его косточки. На миг даже стало жалко сатира. Что же ему так не везет: нашли невесту, а она его не хочет, да вдобавок беременна от другого, все его гонят, все отвергают, а теперь еще и обвиняют не пойми в чем… Все! Я так больше не могу!

Наверное, беременность заставила уровень какого-то гормона в крови взлететь до небес, потому что я позорно разревелась в голос. Я рыдала от жалости к Валере, не в силах остановиться. Когда кто-то тронул меня за руку, я отпихнула его не глядя и бросилась на шею к Валере.

— Бедный ты мой, несчааастный! — прорыдала ему на ухо. — Никому не отдам! Будешь ночевать у меня! Только чур, в трусы не лезть!

Ответом служила гробовая тишина. Я почувствовала, как в меня тут же вцепляются загребущие руки не желающего упускать свое Валеры, и подняла голову.

Весь контингент крохотной деревенской больницы глазел на нас, как на артистов бесплатного цирка. У Саши натурально отпала челюсть. Я несмело перевела взгляд на Егора. Ох, не понравилось мне, как он на нас смотрел… Глаза потемнели, на лице поселилось выражение отчужденности и даже чего-то похожего на злость. Блин! А ведь он же не знает, что я беременна и у меня перепады настроения!

Значит, думает, что вся эта сцена была лишь одной из множества моих ссор с Валерой! И что на самом деле мы с Валерой вместе! О нет!

— Егор Константинович, это не то, что вы подумали! — ляпнула я.

Его красивые, четко очерченные губы дернулись в подобии усмешки.

— Я думаю, что тебе пора поспать, Лиза, — сказал он. — По-моему, ты перебрала с коктейлями. Завтра поговорим, — и он смерил меня таким серьезным взглядом, что я поняла: от разговора действительно не уйти. Меня ждет обсуждение всего того, что было, пока мы не встречались. Он ничего не забыл. — А своего парня все-таки оставь, — властная рука легла на шиворот несчастного сатира. — Я вызову полицию, пусть ночует в участке. Ничего с ним там не сделают. Он под подозрением.

Подавив новое желание разрыдаться, я кивнула и отклеилась от Валеры. Саша тут же подхватила меня под локоток. Она уже вернула себе самообладание и явно наслаждалась происходящим.

— Ты с боссом на «ты»? — с предвкушением шепнула она мне на ухо, конвоируя меня прочь от больницы. — Ну-ка, ну-ка, наша нежная нимфочка не так проста… Не надейся, я вижу, что ты не хочешь спать! Сейчас ты мне все расскажешь!

Я тяжко вздохнула. Хотелось упасть в траву на обочине и лежать там до утра. И чтобы никто не кантовал. И не видеть ни красавцев-оборотней, ни сатиров-неудачников до самых родов. Чтобы не волноваться лишний раз.