Берия, последний рыцарь Сталина

Прудникова Елена Анатольевна

б) задержания всего подозрительного элемента, проникшего на линию фронта;

в) предварительного расследования, производимого оперативными работниками органов Третьего управления НКО (1–2 дня) с последующей передачей материала вместе с задержанными по подсудности». [35]

А за день до того, 26 июня 1941 года, все оставшиеся не при деле войска НКВД, оказавшиеся в зоне боевых действий, – конвойные, железнодорожная охрана, охрана промышленных предприятий – были переподчинены начальникам охраны войскового тыла: из них формировались войска НКВД по охране тыла. Чем они занимались? «Начальники охраны войскового тыла, – говорится в этом приказе, – выполняют обязанности по наведению порядка в войсковом тылу, очищению тыловых дорог от беженцев, обеспечению подвоза и эвакуации,

обеспечению бесперебойной работы связи». Кстати, тот факт, что этот приказ появился уже 26 июня, говорит о том, что война не застала НКВД врасплох – в наркомате готовились заблаговременно, и после 22 июня просто повернули переключатель: «мирный режим» – «военный режим».

35

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Начало. Кн. 1. 22 июня – 31 августа 1941 года. М., 2000. С. 92–93.

В июле 1941 года НКВД и НКГБ объединяются, 17 июля постановлением Государственного Комитета Обороны контрразведка снова переходит в подчинение НКВД и превращается в «особые отделы». Вместе с ней в ведение НКВД перешли и заградотряды. Приказом от 19 июля 1941 года при особых отделах дивизий и корпусов были сформированы отдельные стрелковые взводы, при особых отделах армий – отдельные стрелковые роты, при особых отделах фронтов – отдельные стрелковые батальоны. Были они укомплектованы личным составом войск НКВД. Про особистов существует целый сказочный жанр. Конечно, особисты бывали разные – впрочем, как и их жертвы. Но, согласно инструкции, задачи у них были следующие:

«Особые отделы дивизии, корпуса, армии в борьбе с дезертирами, трусами и паникёрами осуществляют следующие мероприятия:

а) организуют службу заграждения путём выставления засад, постов и дозоров на войсковых дорогах, дорогах движения беженцев и других путях движения, с тем чтобы исключить возможность какого бы то ни было просачивания военнослужащих, самовольно оставивших боевые позиции;

б) тщательно проверяют каждого задержанного командира и красноармейца с целью выявления дезертиров, трусов и паникёров, бежавших с поля боя;

в) всех установленных дезертиров немедленно арестовывают и ведут следствие для предания их суду военного трибунала. Следствие заканчивать в течение 12-часового срока;

г) всех отставших от части военнослужащих организовывают повзводно (поротно) и под командой проверенных командиров в сопровождении представителя особого отдела направляют в штаб соответствующей дивизии;

д) в особо исключительных случаях, когда обстановка требует принятия решительных мер для немедленного восстановления порядка на фронте, начальнику особого отдела предоставляется право расстрела дезертиров на месте. О каждом таком случае начальник особого отдела доносит в особый отдел армии и фронта;

е) приводят в исполнение приговор военного трибунала на месте, а в необходимых случаях перед строем;

ж) ведут количественный учёт всех задержанных и направленных в части и персональный учёт всех арестованных и осуждённых;

з) ежедневно доносят в особый отдел армии и особый отдел фронта о количестве задержанных, арестованных, осужденных, а также о количестве переданных в части командиров, красноармейцев и материальной части». [36]

Масштаб производимых особистами «репрессий» можно определить из докладной записки, поданной 10 октября 1941 года заместителем начальника Особых отделов Мильштейном. О результатах работы его ведомства на десяти фронтах он сообщал: «Особыми отделами НКВД и заградительными отрядами НКВД по охране тыла задержано 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта. Из них оперативными заслонами Особых отделов задержано 249 969 человек и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла – 407 395 военнослужащих».

36

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Начало. Кн. 1. 22 июня – 31 августа 1941 года. М., 2000. С. 371–372.

Что же их – всех расстреляли? Да ничуть не бывало! «Из числа задержанных Особыми отделами арестовано 25 878 человек, остальные 632 486 человек сформированы в части

и вновь направлены на фронт».

Кто же они, эти 25 878 человек, арестованные Особыми отделами? «Шпионов – 1505; диверсантов – 308; изменников – 2621; трусов и паникеров – 2643; распространителей провокационных слухов – 3987; самострельщиков – 1671; других – 4371». [37] Но даже из этих людей расстреляли меньше половины: 10 201 человек. И это на десяти фронтах с 22 июня по 10 октября 1941 года. Ну и покажите мне «лютующих чекистов»!

37

Топтыгин А. Неизвестный Берия. СПб., 2002. С. 120–121.

Что же касается заградотрядов, которые из песни, – то это совсем другая история.

Заградительные отряды, что «с пулеметами», были созданы в сентябре 1941 года по предложению командующего Брянским фронтом генерал-лейтенанта А. И. Еременко. 5 сентября Ставка Верховного Главнокомандующего издала соответствующую директиву, адресованную Еременко:

«Ставка ознакомилась с Вашей докладной запиской и разрешает Вам создать заградительные отряды в тех дивизиях, которые зарекомендовали себя как неустойчивые. Цель заградительных отрядов – не допускать самовольного отхода частей, а в случае бегства остановить, применяя при необходимости оружие». [38]

38

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Начало. Кн. 2. 1 сентября – 31 декабря 1941 года. М., 2000. С. 20.

А неделю спустя, 12 сентября, другой директивой Ставки приказано было создавать заградотряды уже на всех фронтах. Там говорилось:

«Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать: “Нас окружили!” и увлекают за собой остальных бойцов. В результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах. Если бы командиры и комиссары таких дивизий были на высоте своей задачи, паникёрские и враждебные элементы не могли бы взять верх в дивизии. Но беда в том, что твёрдых и устойчивых командиров и комиссаров у нас не так много.

В целях предупреждения указанных выше нежелательных явлений на фронте Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надёжных бойцов, численностью не более батальона (в расчёте по 1 роте на стрелковый полк), подчинённый командиру дивизии и имеющий в своём распоряжении кроме обычного вооружения средства передвижения в виде грузовиков и несколько танков или бронемашин.

2. Задачами заградительного отряда считать прямую помощь комсоставу в поддержании и установлении твёрдой дисциплины в дивизии, приостановку бегства одержимых паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия, ликвидацию инициаторов паники и бегства, поддержку честных и боевых элементов дивизии, не подверженных панике, но увлекаемых общим бегством». [39]

39

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Начало. Кн. 2. 1 сентября – 31 декабря 1941 года. М., 2000. С. 85–86.

То есть, как видим, это совсем другие заградотряды – армейские, укомплектованные обычными солдатами, а не бойцами войск НКВД, и права у них гораздо более широкие, чем у отрядов НКВД, которым позволялось расстреливать дезертиров лишь в исключительных случаях, причем о каждом таком случае надо было особо докладывать по начальству. Они существовали все время отступления советских войск, потом были расформированы, когда наша армия перешла в наступление, и вновь появились на свет летом 1942 года, после знаменитого приказа Сталина № 227, когда немцы прорвались к Волге. С той разницей, что теперь во главе них ставили особистов.