Бермудский треугольник и другие загадки морей и океанов
Шрифт:
Впрочем, по мере роста опиумных поставок объем серебряной выручки начал ощутимо превышать потребности чайной торговли. И корабли компании стали вывозить из Поднебесной не только чай, но и серебро. Теперь уже не Китай высасывал драгоценный металл из британской экономики, а наоборот, Британия — из китайской. Причем для Китая такой отток был значительно более чувствительным, поскольку других источников поступления серебра страна практически не имела (собственная добыча была незначительной).
Но проблемы, порождаемые опиумной торговлей, отнюдь не сводились к одной экономике, что китайским властям к 1820 годам стало очевидно и чего еще не осознала Европа, привыкшая видеть
С побережья наркотик растекался по всей стране, достигая самых глухих деревень. Опиумная эпидемия поразила все слои общества. Когда император Даогуан, заняв в 1820 году трон, приказал подготовить доклад о степени распространения, как сейчас бы выразились, наркомании, то одним из самых пораженных этим недугом слоев оказались чиновники и армия. Более того, зараза просочилась и в Запретный Город — курильщики опиума были выявлены в ближайшем окружении самого Сына Неба.
Борьбу следовало вести по двум направлениям: доставка и распространение. Поднебесная не располагала военным флотом, который мог бы представлять реальную угрозу для кораблей агентских компаний, как правило, неплохо вооруженных ввиду постоянной угрозы нападения пиратов. Даже стоящие на якоре приемочные суда имели современные орудия и легко могли отбиться от любой флотилии боевых джонок.
Ужасающая коррупция местных властей (китайским чиновникам по традиции платили крайне мало, и считалось вполне нормальным, что они используют свое служебное положение для поправки материального) сводила на нет и любые меры верховной власти по борьбе с распространением наркотика. Мандарины и чиновники более низкого ранга сами активно участвовали в перепродаже контрабандного товара вглубь страны. Для отвода глаз они время от времени демонстрировали свое рвение: подождав, пока очередная опиумная флотилия разгрузится, отправляли против нее свои джонки. Те, стреляя в воздух и оглашая окрестности грохотом гонгов и барабанов, «преследовали» спокойно отплывающие в Индию клиперы, после чего в столицу отправлялась победная реляция: корабли «заморских дьяволов» после жестокой битвы рассеяны и обращены в бегство. Чтобы успокоить Пекин, власти Кантона время от времени ловили нескольких особо злостных (или просто невезучих) мелких розничных торговцев и торжественно казнили их при большом стечении народа.
К 1830-м годам опиум (и все с ним связанное) стал едва ли не определяющим фактором внутренней жизни Китайской империи, а чуть позже и внешней ее политики. Собственно, это, пусть и не в такой степени, относилось и к остальному миру. В опиумную торговлю были вовлечены отнюдь не только английские купцы и компании, но и американские (они везли в основном наркотик из Турции), а также индийские. Несколько крупных агентских фирм, работавших в Кантоне, принадлежали парсам (индийским зороастрийцам). Например, компания семьи Рамсетжи действовала на рынке как самостоятельно, так и в партнерстве с крупными английскими и американскими фирмами. В самой Индии за ней стояли могущественные сетхи (банкиры), которые сами часто открывали филиалы своих контор в Макао и Кантоне, а также раджи полунезависимых княжеств, отнюдь не гнушавшиеся вкладывать деньги в опиумный бизнес.
В начале 1830-х в Индии, в районе плато Мальва, появился третий, неподконтрольный компании (поскольку находился на земле «независимого» княжества) центр производства наркотика, успешно соперничавший с Патной и Бенаресом. Поступавший оттуда опиум так и назывался — «мальва». Он отличался худшим качеством, но был существенно дешевле. Массовый выброс «мальвы» на рынок в 1830–1832 годах (которому компания безуспешно пыталась воспрепятствовать) повлек за собой обрушение цен — с 2000 долларов за ящик до 600–700 и даже ниже. Чтобы не нести убытки, торговцам пришлось резко увеличить объемы поставок в Китай. Благо опиум — товар, который чем больше поставляешь, тем больше растет на него спрос. Таким образом чайно-опиумный баланс удалось сохранить.
Следующий удар Ост-Индская компания получила уже не с Востока, а с Запада. В 1834 году британский парламент отозвал у нее монополию на торговлю с Китаем. Нельзя сказать, что это было полной неожиданностью. Над миром вставала заря новой эры — свободной торговли и свободного капитала. Идеи Адама Смита и его последователей уже прочно овладели умами, и монополия компании выглядела явным анахронизмом. Долгое время ей удавалось отбивать атаки, однако державшие в руках кантонскую опиумную торговлю крупные агентские дома, такие как «Джардин, Мэтисон и К°» или «Дент», которые она сама фактически выпестовала, тоже хотели торговать чаем. Они-то и пролоббировали отмену монополии.
Теперь чай из Кантона в Англию мог везти любой английский торговец. Клиперы агентских компаний, которые в основном и захватили чайный рынок, стали не только доставлять опиум из Индии в Китай, но и чай из Китая в Европу. При этом отлаженная опиумно-чайно-серебряная схема продолжала работать и обороты торговли росли. Политические последствия отмены монополии оказались куда более серьезными. Ост-Индская компания в лице своих резидентов в Кантоне традиционно играла роль лидера всего европейского торгового сообщества на Дальнем Востоке. Чиновники компании, сами не вовлеченные в поставки опиума, обладали колоссальным дипломатическим опытом и знанием китайских реалий, поэтому им легко удавалось сглаживать острые углы, поддерживать общий мир. Теперь же вести тонкую дипломатическую игру стало некому, точнее, этим пришлось заняться купцам-агентам, которых интересовала в первую очередь прибыль и которые привыкли относиться к китайцам свысока.
Закончилось все это «опиумными войнами». Всего их было две: в 1840–1842 и 1856–1860 годах. Обе Китай вчистую проиграл, вследствие чего вынужден был открыть страну (в частности, отменить монополию Кохонга) и снять все ограничения на торговлю. Только через полстолетия, в 1913 году, пришедшие к власти после победы Синхайской революции демократы запретили ввоз наркотика в страну.
Поводом для первой из войн (1840–1842) послужила конфискация китайскими властями у английских торговцев более 20 000 ящиков с опиумом. Британия отправила к китайским берегам эскадру. Война завершилась быстрой победой англичан. 29 августа 1842 года был подписан Нанкинский мирный договор, по которому Китай выплачивал контрибуцию, отдавал британцам Гонконг и ликвидировал монополию Кохонга.
Однако европейцы так и не получили права беспрепятственно торговать опиумом. Во второй «опиумной войне» (1856–1860), предлогом для которой послужил захват китайцами английского судна «Эрроу» с контрабандой, участвовала коалиция западных держав: Англия, Франция и США. Неудивительно, что Китай снова проиграл.
В соответствии с новым Пекинским договором 1860 года страны-победительницы получали значительные привилегии в торговле с Поднебесной. В нем, в частности, была узаконена торговля опиумом.