Бьерн. Том I и Том II

Василий

Рванув тесак с пояса, замерев, стал ждать, смотря на трупы остальных уродцев. Выдох, глубокий вдох.

— Хорошо, сегодня тебе полуторная доля, — хмыкнул Свен, выдёргивая своё копьё из головы гоблина.

— Долбанные мутанты, — завистливо покачал головой новичок.

— Только вчера гоблинов били, — буркнул я Свену, проигнорировав зависть.

— Их всё равно нужно убивать, — пожал плечами северянин и спросил: — Разделаешь?

— Угу, — вздохнул я и, пинком перевернув гоблина на спину, взмахом тесака вспорол ему живот сверху-вниз. Следующим ударами подрубил рёбра.

Провернув подобное с остальными трупами, достал из мешка грубые рукавицы и, натянув их поверх латных рукавиц, стал выдирать органы. Мерзко, конечно, но такая работа.

Мулом сегодня работал как раз побледневший новичок. Так что, покидав добычу в протянутый им мешок, я снял рукавицы и потянулся к фляге.

— Закончили? — нетерпеливо спросил Свен. — Отлично. Идём дальше!

Такой вот у нас главарь. Больше, больше добычи и денег. Но никто не противился — выгодно. Мы обшарили ещё несколько километров леса, и, в итоге, вышли к большому озеру. Внимательно оглядев пляж, я нахмурился. Трава и песок были усеяны большими следами с отпечатками когтей. Необычно, подобных отпечатков я ещё не видел.

Мой напарник, только увидев их, немного побледнел и, сглотнув, знаком велел отступить.

— Дракон, — коротко отчитался он Свену, когда мы отошли к позициям основного отряда.

— И сильный, — поддержал я напарника. — Скверной веет как два медведя, типа прошлого.

Было видно, как у северянина осторожность борется с жадностью. Хотя, с моей точки зрения, глупо трогать такую тварь. Только если притащить сюда несколько баллист, выпить эликсиров на силу и реакцию и использовать оружие с рунами. В случае обороны деревни, это нормально и возможно. Тут же подобная операция выйдет намного дороже, чем мы получим реагентов с дракона.

— Уходим, — скривившись, скомандовал Свен.

Я же, чувствуя, как с озера быстро приближается мощный источник скверны, крикнул:

— Бежим!

И сам рванул в числе первых. На нашу беду, подлесок возле озера оказался довольно редкий, и мы не успели пробежать и полсотни метров, когда за деревьями мелькнула чёрная туша. Через мгновение затрещали сминаемые деревья и кусты, когда монстр бросился за нами в погоню.

Я бежал первым, полностью сосредоточившись на дороге перед нами. Взмах копьём отрезал щупальца небольшой паутинки, способной выхватить кого-нибудь из отряда. Именно в этот момент мои ноги дёрнуло, и я кубарем полетел прямо в заросли.

Бросив взгляд на ноги, я увидел боло, которым Свен мастерски стреножит некоторых тварей. Я похолодел, поднимая глаза на пробегающего мимо северянина, и рванулся обратно. Но в меня, с криком «Прости», прилетела пятка копья, отбрасывая глубже в сжавшиеся вокруг меня заросли.

— Су-у-ука! — выдохнул я.

Этот пидор всё рассчитал. Я сам пахну скверной и буду приоритетной целью для монстра в любом случае. И за то время, пока ящер будет выкорчёвывать меня из зарослей и доспехов, они точно успеют убежать достаточно далеко. По крайней мере, лес станет достаточно плотный, чтобы такая здоровая тварь не стала продолжать преследование.

Застыв, как статуя, я смотрел, как в поле зрения ворвался монстр. Всё же, несмотря на скверну, дракон был красив. Плотно сложенные на спине крылья, длинный хвост, стремительность и мощь движений мускулистого тела. И даже чернота скверны, проступающая под тёмно-зелёной чешуёй, складывалась в красивый узор.

Совсем не то же, что изувеченный скверной человек, бегающий по лесу с голыми яйцами. Красиво. Сжав копьё, я оценивающе пробежался по туше, отыскивая уязвимые места. Чешуя у драконов зависит от возраста и условий жизни. Сейчас, чаще всего, она не очень крепкая, но к экземпляру, медленно подходящему ко мне, это не относится.

Ороговевшие, даже на взгляд плотные, потемневшие пластинки так свободно не повредить. Поразить нужно мозг, но пробить череп — это и вовсе из разряда фантастики. Только если колоть в глаза. И даже в этом случае всё будет не так легко. Я, конечно, так просто не сдамся, но вариантов у меня не много.

Прутья паутинки, тем временем, оплетали всё крепче, начиная подбираться к открытой коже шевелящимися лианами. Дракон стегнул хвостом воздух и замер, медленно приближаясь к оплётшим меня побегам. Поросль не настолько сильная, чтобы удержать что-то такое большое и сильное, как эта многотонная туша.

В смотрящих на меня глазах я видел голод и ярость. Голод?

Усмехнувшись, я медленно, чтобы не тревожить оплетающие меня растения, полез в рюкзак и вытащил маленький мешочек с плодом вонючки. Было сложно развязать его одной рукой, но я справился. Поднеся плод ко рту, застыл на секунду, борясь со страхом. А после, оскалившись, проглотил, смотря на дракона. Хер ему, а не вкусный ужин!

Монстр шумно втянул воздух ноздрями, и в его глазах появилось сомнение. Умный. Хоть и потерял большую часть разума, но наработанные инстинкты на опасность остались. Мы замерли друг напротив друга, я, медленно сжимаемый паутинкой, и сомневающийся дракон.

В вертикальных зрачках ящерицы мелькнула осмысленность. И, оглянувшись вокруг, он в несколько ударов когтями свалил дерево рядом. Следом ещё одно и ещё, обрубая те, к которым крепилась паутина. А потом, невозмутимо зацепив бревном всю эту шевелящуюся мешанину лиан и веток, рванул. Кокон растений сдался перед многотонным усилием и пополз по земле вслед за ящерицей. Вместе со мной, разумеется.

В итоге, пока нас тащило по земле, лианы собрались на единственном крупном объекте. На мне. Опавшая хвоя и листья сменились песком, и, видя стремительно приближающуюся поверхность воды, единственное, на что меня хватило, это глубоко вдохнуть. Через мгновение я оказался под водой, прижатый сверху бревном.

Не знаю, как я умудрился не потерять драгоценный воздух. Особенно, когда меня начала сдавливать паутинка. Но через минуту она начала отцепляться и всплывать наверх. Эта дрянь во многом уже скорее животное, чем растение, и вода ей не по душе. Но радоваться этому не получалось.

Дерево нажало сильнее и, не выдержав, я выдохнул. А через десяток секунд вдохнул воду, боль в лёгких и спазмы заставили меня бить по воде и дереву, а сознание начало уплывать. Вдруг вода сменилась пляжем, и я рухнул на песок, выблёвывая воду и всё, что было в лёгких и желудке.