Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия
Шрифт:
это ни о чём не говорит? – И снова извлёк фонтан невообразимых звуков.
Григорий с вздохом шевельнулся в гамаке и сбил пепел с сигареты. Сочувственно поглядел на
командира.
– Ну, пониженная, так пониженная. Только вот зачем? А почему, к примеру, не повышенная?
– Не катит. Не тот звук. У тебя звание повышенное? Вот то-то. Но пониженным может стать
моментально. Квинта это и имеет в виду. Неизбежность падения. Ты чувствуешь, какая умная
штуковина музыкальная гармония?
– О господи! – Григорий перевернулся на бок и выбросил в траву сигарету.
– Да ты знаешь, - стал заводиться любитель музыкальных интервалов, - что вся современная
музыка возникла благодаря этой пониженной квинте? Красота и трагедия падения понятны всем
людям искусства! И даже просто людям... Два интервала, две ноты изменили лицо музыкальной
индустрии, нет, они совершили прорыв, переворот, парадигму в восприятии музыкального ряда!
Если бы не они, Пол Маккартни и Мик Джагер остались бы нищими и никогда нигде не
выступали бы, а Эрик Клэптон, Ай-Си-Ди-Си, Дип-Пёрпл и Пинк Флойд спились бы и
закончили жизнь под забором.
– Наверное, секретные? – спросил заинтересованно оператор АРСН.
– Кто?
– Ноты.
– Да нет. Обыкновенные, известные давно интервалы. Пониженная квинта и пониженная терция
в мажорном ряду.
– А что за терция такая? – проявил интерес Григорий.
Юра забренчал что-то невообразимое и стал подвывать: «Мы ходим по кустам там, где нет
людей...»
– Господи, да от этого искусства наши боеголовки самоликвидируются не взлетев, - заметил
Григорий. – Эти твои терции и квинты надо исполнять при внезапной встрече с противником, пан Юра. Давай лучше шансон.
– Тьфу ты, деревня. – Кинул гитару в кусты и вытащил сигарету. – Тебе это не дано.
Эзотерические знания словами не передаются.
– Какие, какие?
– Музыка – сила! И больше никто ничего добавить не сможет. Даже Шопен это понимал, от чего
и умер. Остальное тебе знать не нужно. Всё, через десять минут обед. – Прикурил и кинул
взгляд на небольшую книжечку, притаившуюся на груди оператора АРСН. – Впрочем, нет, я
совсем забыл. У нас же ещё урок философии!
– О господи, - тихо пробормотал Григорий и положил руки на произведение, лежащее у него на
груди, как бы пряча его подальше от глаз.
– Ну? – вопросил командир. – Ты прочёл книгу?
– Я же сказал уже – да, - угрюмо ответил оператор.
– Я рад, я рад, - потёр руки Юра. – Мы скоро догоним потенциального противника по уровню
политической подготовки!
Григорий протянул из гамака книгу с непонятным названием «Диалектика имманентного и
трансцендентного». Сказал:
– Знаешь, Юра, если честно... Я прочёл. Но у меня до сих пор болит голова, и я ничего не понял.
Забери её от меня, я смотреть на неё не могу – кружится всё внутри... Может она для моряков?
Командир взял книгу и испытывающе глянул на сержанта.
– Ты должен понимать такие вещи... Голова кружится даже тогда, когда первый раз из
гранатомета по цели стреляешь... Сейчас идёт гонка военно-интеллектуального превосходства. –
Помолчал, полистал книгу. – Про квинты и терции ты же, по-моему, понял?
– Ну, что-то вроде... – уклончиво ответил сержант.
– Так ведь здесь о том же самом, только другим способом передачи – алфавитом.
– Наверное, я не готов к такому алфавиту...
– Хорошо, попытаюсь объяснить основную мысль простыми словами. – Юра упал в гамак,
который был привязан рядом, заложил руки за голову и начал говорить:
– Слушай внимательно. Имманентный мир это всё то, что тебя окружает, все, что происходит в
твоей голове – твои мысли, желания и всё прочее. То, что ты можешь почувствовать, увидеть и
представить, это он и есть имманентный мир. Ясно?
– Пока да.
– Ну, вот видишь как просто, - оживился Юра. – Продолжим: имманентность осознаваема,
трансцендентность же, как раз наоборот. Трансцендентный мир выходит за пределы твоего
восприятия и понимания. Это всё то, что ты даже не в состоянии вообразить, а не то, что
увидеть или почувствовать. Это понятно?
– Нет.
– Юра пустил колечко дыма, сбил пепел с сигареты в лист фикуса и уверенно сказал:
– Щас поймёшь. Слушай внимательно. Перехожу на другой уровень подачи материала.
Григорий внимательно смотрел на командира из своего гамака.
– Имманентное и трансцендентное, - медленно начал учитель философии, - соотносятся друг с
другом примерно так. В образном, конечно, изложении. – Помолчал; Спросил: - Ты любишь
животных? Я тоже. Прекрасно. Представь себе: на верёвке висит кошка; слепая, глухая и к тому
же без зубов и когтей. Одно только может – языком болтать.
Юра затянулся и медленно выпустил дым. Продолжил:
– Это имманентный мир, Григорий. Далее: возле верёвки с кошкой стоит стул, а на нем сидит, -
как бы его назвать? – живодёр, так и назовём. Курит папиросу, пьёт пиво, а в руках плётка.
Рядом столик хирургический расположен, а на нём всякие специальные инструменты лежат:
щипцы для пыток, иголки разные, ну и прочее... Бидон с кипятком неподалёку поблёскивает. В