Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия
Шрифт:
– Да, хорошая летающая тачка, - задумчиво сказал Маринин, глядя на горизонт. Надо же - так
быстро и так точно.
– Это чепуха. Он, - Бруклин, по-моему, его зовут, - на спор, ночью пролетел под всеми шестью
мостами Киева! Побил рекорд Чкалова. Ночью, на радаре, под всеми мостами. Представляешь?
– Нет, не представляю. Это давно было?
– Месяц назад.
– Да? А янки?
– А что янки? Пока они тупорыло врубались в чём дело, пока докладывали по инстанции,
"быстро" реагировали отряды быстрого реагирования - Бруклин слинял на Кольцевую. Погрузил
самолет в трейлер, и домой. Его до сих пор ищут. У Дубины голова болит от этого Бруклина.
Башка, говорит, сбита у этого пилота. Но, Маринин, у кого она не сбита? А этот ещё и лётчик.
– Верно, Вова.
– Я бы, честно говоря, с этим водилой в одну машину не сел. Но ему фартит. Что не вытворяет -
никаких проблем. Чистый самоубийца - под всеми мостами пролететь. Там, говорят, от
детонации оглушенная рыба всплыла. А ему всё до лампочки. Нет башни - нет проблем.
Зазвонил телефон. Седой ответил:
– Я слушаю.
– Это Дубина. Так, Вова, ситуация изменилась. Морские патрули блокируют все входы. Полетите
воздухом. Бруклин вас подбросит. Мы сегодня приварим к самолёту поплавки для посадки на
воду. Утром он будет. Все ясно?
– Ммм... Полковник, может мы всё же катером?.. Оно как-то надёжнее...
– Тебе что, не понятно? Патрули! Всё, не морочь мне голову. Я перезвоню.
– Кинул трубку.
– Твою лохматую бабку мать, - тихо сказал Седой. Попали. Летим с Бруклином. Ещё и садиться
придётся на воду. А парашюты он принципиально не берёт. Пойдём, Саша, я сообщу эту
радостную новость Лесе. Она хорошо знает этого летающего придурка. Вот обрадуется
предстоящей релаксации!
– Тебе не кажется, что мы похожи на идиотов?
– А может, так оно и есть?
Седой и Маринин сидели на Крещатике в подземном переходе, называемом в народе "труба".
Оба были в потрёпанной одежде. У Маринина на голове поблёскивала узорами восточная
тюбетейка, и лохматились приклеенные усы. Глаза глядели через неоптические, круглые как
пенсне, очки. В руках он держал балалайку. Седой сидел на корточках и перебирал струны
обшарпанной гитары. На голове его желтым снопом обвисала соломенная шляпа, глаза
скрывались под чёрными очками. Мохнатая борода торчала лопатой вперёд и упиралась в
гитару, мешая играть.
Они исполняли роль нищих музыкантов с юга Украины. И оба были в розыске Интерпола.
"Самый лучший способ спрятать что-либо, - это положить его на самом видном месте", -
философски говорил полковник, отправляя их в "трубу".
По поддельным документам они являлись родственниками. Седой - отец. Маринин - сын.
– Ну, поехали, нечего сидеть, - мрачно предложил Седой, и оба заунывно стали перебирать
струны. Седой владел гитарой с юности, Маринин в детстве учился в музыкальной школе по
классу балалайки. Это и определило их имидж. Музыкальный строй они более-менее держали.
– Беса ме-е-е... Беса ме мучо-о-о...
– хрипло завыл Седой.
– Чёртов Дубина, - пробормотал себе под нос Моня.
Они являлись связными. К ним должен был подойти один очень серьёзный человек и передать
контактную весточку - так сказал Дубина, а Маринин - поверил. Теперь бесился и не знал, что
делать. Они торчали в "трубе " уже пятый час. Заработали кучу копеечных монеток - у Седого
оказался талант привлечения капитала завываниями, - но никакого "контакта" не было, кроме
жалостливых взглядов пожилых киевлянок бросавших в шляпу монетки по десять копеек.
В стороне от выступающих музыкантов, недалеко, возле зазывно мигающих игровых автоматов, стояли двое. Они курили сигареты, меланхолично поглядывали по сторонам, и слушали
вступление дуэта. Второй сказал:
– Зачем ты меня притащил в свой Киев? Какая здесь революция? Барды кричат какую-то муру, да
бабы мужиков снимают - вот и весь экстрим.
Первый ответил:
– Да, что-то мы въехали не в тему. Никаких вооруженных конфликтов. Где это таинственное
Сопротивление?
– И добавил: - Наверное, сидит в подполье. Но захват Киево-Могилянской
академии был на самом деле! Они выдвигали ряд требований политического характера.
Американцы не пошли им на встречу, - они не согласились выпустить узников в Гуантанамо, -
отряд повстанцев прорвал оборону и ушел в неизвестном направлении, не потеряв ни одного
человека.
– У тебя достоверные сведения?
– спросил второй.
– Да. У меня в Киеве много друзей.
– Хорошо. Я тебе верю. Но спроси у своих друзей с Подола, где эти люди. Нам надо выйти на
них.
– Где все эти люди? Я тебе скажу где.
– Он стал говорить громче. Разговору мешало пение
гитариста и треньканье балалаечника.
– Они не здесь, в "трубе". Они прячутся где-нибудь на
Борщаговке, Куренёвке или Ветряных горах. Наверное, ещё не время разворачивать
полномасштабные действия против американцев. И мы будем ждать, когда события развернутся, как в Югославии. Спешить не стоит. Пойдём, лучше, купим мороженное.
Двое медленно пошли в глубину подземного перехода.