Бес с тобой
Шрифт:
Уже привыкла к их дурости, но отношусь спокойно, как сестра к балбесам-братьям. Дед сначала решил, что я никак не могу выбрать, кто же моему сердцу милее, но вскоре понял, в этих парнях жениха не найти.
– Ну всё, пока, – выдыхаю радостно. Братья перестают дурачиться. Мы останавливаемся возле ступеней моего дома. – Спасибо за вечер, завтра буду занята! – отрезаю сразу, чтобы не завязывать дискуссию, во сколько завтра пойдём гулять.
– У-у-у, – кривит лицо Давид. – Почему ты так рано сегодня?
– Я обещала деду кое-что
– Вот-вот, ему пообещала, а нас даже не хочешь обнадежить «Выпускным».
– Я не могу идти с двумя, а выбирать одного из… простите, – поправляю очки, которые пытаются съехать на нос, – не корректно. Не хочу никого из вас обидеть!
– Вот честно, я бы не обиделся, – дёргает плечом Давид, – если бы ты пошла не с братом, а со мной.
Вызывает улыбку такая бесшабашная простота.
– А то и понятно, – мотаю головой и иду к двери, потому что Матвей решает толчками и пинками показать, как ему не понравилась шутка брата. – До завтра, драчуны, – отмахиваюсь, понимая, что сейчас им уже не до меня.
– Дед, – даю знать, что это я. Вместе с переливом колокольчика вхожу в лавку и окидываю помещение взглядом. Ничего необычного. – Дедуля! – чуть повышаю голос, потому что обычно родственник к этому моменту уже выглядывает из кабинета и спешит меня встречать. – Дед… – настороженно протягиваю, глазами зацепившись за портсигар на стеклянной поверхности главного прилавка.
Родственник никогда и ничего не забывает. Сердце недобро ударяется о грудь, дыхание больно обжигает горло.
– Д-дед, – торопливо огибаю прилавок и от ужаса всхлипываю: – Де-да!..
Бес
Птичка на проводе приносит весть: Коган в больнице. Поздно вечером его доставили в реанимацию. Сердечный приступ. Как понимаю, случился после моего ухода…
Душу неприятно шкрябает совесть, но задвигаю порыв поглубже. Не планировал подобного, но раз так, нужно срочно действовать. И пусть меня будут ненавидеть и презирать, пусть никто не оценит… но я спасаю эту семью. Да, методы не мягкие и не гуманные, но я не благодетель. У меня свои интересы. И коль могу без лишних смертей завершить дело… попробую.
Итак, девчонке нет восемнадцати, значит органы опеки будут тут как тут. У семьи никого больше нет, а стало быть, на время пребывания Исмаила Иосифовича в больнице девушку поместят в специальное учреждение. Этого нельзя допустить.
Пока дед лечится – я должен полностью завладеть её доверием.
– Костыль, дело есть, – набираю торопливо хорошего знакомого, совершено не задумываясь, что ночь на дворе.
– Когда?
– С утра на поляне.
– Степан Игнатьевич, – следом набираю важного человека в госструктуре, – простите, что так поздно, но срочное…
– Сколько времени? – зевает мужик, и я его понимаю, вроде оттянулся немного с Ленорой, выпил для
– Ночь, но мне только озвучить просьбу.
– Попробуй, – недовольно жует слова Игнатьевич.
– Хотя бы на денёк придержать органы опеки и попечительства. Могут прийти за Коган.
– Шутишь? Мне ещё и писать?
– Я СМС продублирую.
– Хорошо, но надолго не смогу. Там сейчас надзор строгий…
– Хотя бы денёк.
– Присылай. Гляну, чем смогу…
– Буду должен, – скидываю вызов. Чтобы не забыть, тотчас отправляю СМС со всеми известными данными, нужными для дела, и не в силах уснуть, тащусь на балкон.
Прикуриваю, опираясь на перила и бесцельно обводя глазами ночной город. Пестрят огни, гоняют редкие рейсеры, простые тачки…
А перед взором Арина. Трепет ресниц, робкая улыбка, мягкий смех, губы, приоткрытые в удивлении.
– Прости, девочка!..
***
– Здоров, – приветствую дружески Костыля, только покидает машину и ко мне подходит. Опираюсь о капот, смолю.
– Здрав! – кривит губы и зевает. – Чё за дело?
– Вечером нужно на одну точку прибыть. Не засвеченных, человека три-четыре прихвати.
– Разборка?
– Пугнуть кое-кого.
– Что по оружию?
– Только перо, – повторяю спокойно. – Оно для меня. Черканёшь для вида, но не переборщи. Мне девица в сознании нужна, а не в истерике… Так что без фанатизма.
– А нам с ней что?..
– А вам с ней…
Арина
Иду из больницы, где провела большую часть дня. Дед в себя приходил пару раз, но ничего так и не сказал. Под сильными препаратами.
Сидела и всхлипывала, чувствуя дикое бессилие и пустоту. Зря пошла с парнями гулять. Была бы рядом с ним, возможно, смогла бы предотвратить, ну или пораньше среагировать.
А так… время потеряла.
Больше не брошу. Лишь бы поправился. Всё время буду рядом с ним.
Но как бы ни хотелось сидеть подле деда, правила есть правила, и меня уже вечером просят на выход.
Мягко, виновато. Медсестра очень сочувствует, по глазам видно.
И жалость читаю. А её не нужно! Я не ущербная, да и дед не умер. Мы ещё поборемся!!!
Молодая женщина доверительно шепчет:
– Не расстраивайся, милая. Жизнь – она штука сложная. И бывает, бьёт сильно, но духом не падай. Тебе ещё жить и жить, и если раньше времени руки опустишь, потом с колен будет очень сложно подняться. Ступай домой. Отоспись, а завтра с новыми силами к деду придёшь. Он уже отойти от лекарств должен будет. И поговорите…
– Спасибо, – выдавливаю кивок, сдерживая слёзы.
На общественном транспорте добираюсь до своего района. От остановки до дома три пролёта, а если срезать угол, два. Через двор, проулок…