Besame mucho, клуша!
Шрифт:
Может, открыть праздничное агентство? Незнакомое чувство взросления поразило Валерию. Впервые за свои тридцать пять она поняла, что получает шанс стать самостоятельной. И главное — хочет ею стать.
Проводить детские утренники, юбилеи, корпоративные вечеринки, свадьбы?
«Не с твоим потенциалом», — осадила она себя. Стоп. Можно же нанять ведущего, а самой писать сценарии — это-то она умеет. Напишет несколько праздничных и юбилейных сценариев для дня рождения, для Нового года, потом подаст объявление в газету и проведет конкурс
Блестящий план.
…Избегая коллег, Лера заняла дальний столик и села спиной к залу.
И по неясной причине испытала неловкость, будто это она кому-то напакостила, кого-то предала, изменяла, шантажировала и теперь скрывается, прогуливает работу. И даже подстриглась и перекрасилась, чтобы не быть узнанной.
Сделав заказ, Лера позвонила Бочарниковой и вернулась к душившим ее мыслям. Откуда в ней это чувство вины за то, что делали другие? Неужели она на самом деле провоцирует окружающих на пакости? Искушает слабых? Кто же она в таком случае?
Испугаться по-настоящему Лере помешал низкий голос над ухом. Галка уложилась в рекордное время — пять минут. Не иначе как на метле.
— Привет, подруга! О, тебя не узнать. Мне нравится.
Лера поздравила себя с открытием: в каждом слове заместителя редактора ей теперь мерещилось двойное дно.
— Привет, — вяло отозвалась она. — Говорят, смена имиджа спасает от убийственных мыслей. Может, начинает действовать не сразу?
— Что-то ты грустная, девочка моя, — заметила Галина, усаживаясь напротив.
Лера вздохнула: на Галке был льняной костюмчик с юбкой до колен и ядовито-розовый топ под ним. Тощая Галкина фигура, на которой, по твердому убеждению Леры, вещи сидели идеально, была предметом непреходящей Лериной зависти.
— А ты не видишь повода для грусти?
— Не вижу. Мы с тобой молодые, здоровые, полные свежих идей дамы, готовые на многое, судя по выражению твоего лица.
— Относительно молодые, относительно здоровые, — промямлила Лера, впервые с завистью к этим молодым и здоровым.
— Конструктивной критике буду рада, а все остальное можешь оставить при себе, — предупредила Галина.
Она сделала заказ и отпила сок из Лериного стакана.
— Все остальное — это что? — Ковалева без энтузиазма ковыряла вилкой салат из помидоров и собиралась с силами объявить о том, что она узнала и о чем догадывалась. Аппетит отсутствовал, силы тоже.
— Ну? — Галина каким-то образом просекла Лерино состояние. — У тебя такой вид, будто ты собираешься мне сообщить нечто важное. Ты говорила с Крутовым?
— Говорила, только не о том, о чем ты хотела.
— И о чем же?
В отличие от подруги Бочарникова все делала быстро — думала быстро, принимала
— Аноним — это ведь ты?
— Девочка моя, ты говоришь загадками, — проглотив остатки порции, сообщила Галина.
— Анонимный звонок Крутову — его сделала ты?
Бочарникова с интересом посмотрела на Леру:
— Крутову звонил аноним?
— Да, звонил, — с досадой повторила Лера, — не прикидывайся, что не знаешь.
— Отстань, — отмахнулась Галка, принимаясь за мороженое, — я действительно не понимаю, что ты мне пытаешься инкриминировать.
— Галя, — строго одернула Лера, — никто, кроме тебя, позвонить не мог, потому что про акции мы говорили только с тобой.
— Так. Мне надоело. — Галка с ожесточением воткнула ложку в подтаявший десерт, — объясни по-человечески, кто, кому, для чего звонил.
— Ты позвонила Крутову и сказала, что я охочусь за акциями «Ведомостей».
— Да ты что! Откуда знаешь?
— Крутов сказал. — На мгновение, на долю секунды у Леры возникло необъяснимое желание рассказать Бочарниковой все как есть. Желание было таким сильным, что Лера даже прикусила язык.
Галка изощренно выругалась:
— Какая-то скотина пытается спутать мне все карты.
— Елки-палки, — пробормотала Лера, — если это не ты, то кто?
Бочарникова тут же сдала одноклассника с потрохами:
— У Крутова масса доброжелателей и доброжелательниц. Бывших и настоящих. Да и у тебя в последнее время их есть. Разве не так? Да-а, — протянула Галина, не рассчитывая на сколько-нибудь вразумительный ответ, — похоже, не мы одни ломаем голову над проблемой. Нет, что за люди, а? Никому верить нельзя. Теперь все зависит от удачи. Как думаешь, на чьей она стороне — удача, я имею в виду.
— На стороне удачливых, — мрачно предположила Лера.
Сама мысль, что аноним и Галина — одно лицо, показалась теперь сущей глупостью: Галка ничего не знала об их с Крутовым непродолжительном романе. Если бы Лера была в состоянии соображать, она давно бы это поняла и не тратила время попусту, подозревая невиновного.
Звонил тот, кто в курсе дела. Кто еще знает о ней и Крутове? Если она никому не говорила, остается окружение Крутова.
— Не хандри, — попросила Бочарникова, — я что-нибудь придумаю. Ты сейчас на работу?
— Я увольняюсь. — Произнеся это вслух, Лера ждала, что небеса обрушатся. Небеса не обрушились, все осталось как было: посетители, кафе, девушка-официантка с подносом, лето за витражным окном и рыжий кот, скрывающийся в траве от голубей.
— Ого! Что-то ты сегодня развоевалась, Валерия Константиновна. — Галка с изумлением смотрела на Ковалеву: к стрижке и блондинистому цвету волос добавилась отчаянная решимость во взгляде. — Если так пойдет и дальше, ты меня переплюнешь. Второе решение за десять минут.