Бесценное наследство
Шрифт:
– Однажды ты все же сделала исключение.
– Ну да. Я была молода и училась на своих ошибках. Давай посмотрим на экспонаты выставки.
– Почему ты это делаешь? – наконец спросил он, когда они приблизились к тускло освещенному алькову, в котором стояла огромная ваза, расписанная иероглифами.
– Что делаю?
– Ты нацепила это выражение лица в тот момент, когда мы сюда вошли. Ты так же выглядела в «Уэйверлизе». Похоже на… – Ему было сложно
Она заморгала идеально накрашенными глазами:
– Маску?
– Ауру, если тебе так проще. Что бы это ни было, ты меняешься до неузнаваемости. Ты становишься недоступной и холодной. Неприкасаемой.
– Моя сестра называет это выражение «лицом для игры», – наконец сказала она, слегка улыбаясь. – Ты бы тоже этому научился, если бы прожил большую часть жизни в мире моих родителей.
– Благотворители, ужины с политиками, карьерные возможности…
– Именно.
– Проклятие знаменитостей, да?
Его слова прозвучали слишком резко, и она, конечно, нахмурилась.
– И это говорит мужчина, которого постоянно окружают люди, с открытыми ртами ловящие каждое его слово. Алло! – Она сделала вид, что говорит по телефону. – Не подскажете, чья тут корова мычит?
Чейз расхохотался.
– Так было не всегда.
– Ну, конечно.
– Серьезно. Я из другого мира.
– Из какого?
– Я из небольшого провинциального городка, в котором живут жестокие люди и не менее жестокие дети. А твоя сестра, кажется, добилась многого в жизни.
Она задумчиво улыбнулась:
– О да. Джульетта Пэртридж – лучший адвокат по семейному праву в Голливуде. Настоящая гордость семейства Пэртридж. Наш отец был на седьмом небе от счастья, когда она получила диплом.
– А ты не захотела быть юристом?
– Это была мечта моего отца, а не моя. Я поняла это сразу, как только попала в Гарвард. Поэтому я перешла на другой факультет, а он не разговаривал со мной целый год.
– Ты ушла в преподавание. А он тебя простил?
Ванесса сделала глоток шампанского и посмотрела на толпу.
– Ну, когда я получила диплом, он подарил мне дорогую машину и сказал, что для меня готово место в частной школе Винчестера. Но не…
Она внезапно перестала дышать, и он проследовал за ее испуганным взглядом, зацепившимся за группу мужчин, разглядывающих витрину с саркофагом.
– Что-то не так?
– Мой отец здесь.
Он прищурился, вглядываясь внимательнее:
– Кто из них?
– В самом центре. Высокий, с седыми волосами и красным галстуком.
Один из собеседников наклонился к отцу Ванессы и что-то прошептал ему на ухо, и в тот же момент он уже смотрел в их сторону.
Ванесса застонала:
– Все пропало. – Она
Он задумался всего на мгновение, но этого оказалось достаточно для того, чтобы глаза Ванессы сузились, и она прошептала:
– Ты – сукин…
– Ванесса!
Было бы невозможно проигнорировать этот низкий командный голос, даже если бы приближающийся к ним мужчина не был ее отцом. Прежде чем повернуться в его сторону, Ванесса снова сделала это: надела маску, которую он уже видел в тот момент, когда они вошли в здание.
На этот раз она предназначалась для ее отца.
– Папа. – Она улыбнулась и наклонилась, чтобы подчеркнуто вежливо поцеловать его в щеку. – Я не знала, что ты будешь здесь.
– Конечно нет. – Пэртридж перевел стальной взгляд на Чейза и протянул ему руку: – Ален Пэртридж.
– Чейз Харрингтон.
– Харрингтон… Не родственник Харрингтонам из Бостона?
– Нет.
– Так откуда вы знаете мою дочь?
– Папа! – вмешалась Ванесса. – Это тебя не касается.
Чейз натянуто улыбнулся:
– Вы хотели спросить меня, в каких мы отношениях?
– Чейз! – На этот раз ее полный ужаса взгляд был обращен в его сторону.
Пэртридж скрестил руки на груди.
– Да.
– Я пригласил ее сопровождать меня сегодня вечером, и она согласилась.
– Вы в курсе, что у нее есть дети?
– С меня хватит! Ты не имеешь права лезть в мою жизнь!
Лицо Пэртриджа не выражало ни единой эмоции.
– Ты сама вновь появилась в моем «мелочном, бесчувственном, контролирующем» мире, Ванесса. Ты должна знать, что честность – основа хороших отношений.
– Я в курсе, – сказал Чейз. Ванесса снова посмотрела на него, а он в ответ по-хозяйски обнял ее за талию. – Я знаю о Ванессе почти все.
Чейз кивнул замолчавшему в изумлении Пэртриджу, разглядывающему их, и спросил:
– Значит, вы тоже – благотворитель библиотеки?
– У меня золотое членство. А у вас?
– У меня тоже.
– Вы ведь не юрист?
– Финансовый аналитик.
– В какой компании?
– Работаю на себя.
– Ясно.
О, он держался превосходно. Одно сказанное слово не значило ничего, но одновременно звучало нереально весомо. Чейз на мгновение засомневался, имеет ли смысл продолжать провоцировать этого величественного мужчину.
– У Чейза свой хедж-фонд.
– Ясно. – То же слово, но совершенно другой оттенок значения. – И как на вас повлиял кризис последних лет?
– Я не разбогател на потере денег других людей и не выкидывал никого из домов, если вы спрашиваете об этом.