Беседы на Евангелие от Марка, прочитанные на радио «Град Петров»
Шрифт:
Так что мы были бы несправедливы, если бы утверждали, что книжники и фарисеи соблазнялись общением Иисуса с мытарями и грешниками исключительно из их высокомерного самомнения о собственной праведности. Нет, для них существовали основания считать общество, окружавшее Иисуса, очень и очень сомнительным. Они искренне удивлялись: Как это Он ест и пьет с мытарями и грешниками? Ими руководила такая установка: Всякое нарушение закона, всякий проступок имеет свои следствия. Например, всякая ложь (даже в шутку сказанная) умаляет готовность людей доверять своим ближним. Об этом ведь говорит Книга Притч: «Как притворяющийся помешанным бросает огонь, стрелы и смерть, так – человек, который коварно вредит другу своему и потом говорит: «я только пошутил»» (Притч_26.18–19). То же со всяким необдуманным обидным словом, даже если
По этой причине израильтяне, ищущие праведности, были убеждены, что с грешниками просто нельзя сидеть за одним столом – по меньшей мере, пока они не покаялись. В ином случае можно было бы подумать, что у них какие-то общие дела с грешниками, или что они готовы терпеть их греховное поведение.
К лицам, которые поступали против блага своих ближних и таким образом разрушали единство народа, относились мытари, которые, как правило, действительно воровали, то есть собирали пошлины в свой карман. Дело в том, что они не относились к имперским служащим. Они собирали таможенные пошлины на границе земель. Местный владыка, скажем, Ирод Антипа, за деньги сдавал им таможню в аренду, на откуп. Поскольку сумма пошлины четко не устанавливалась, жадные откупщики имели возможность обогащаться. Они были в глазах общественности воры и грешники. К тому же им на границе приходилось постоянно иметь дело с язычниками, людьми нечистыми. И это вызывало у иудеев презрение и отвращение.
Одним из таких грешников был Левий, сын Алфея, из Капернаума. Капернаум, городок на севере Геннисаретского озера, был на границе областей двух Иродов: Филиппа и Антипы. Здесь Иисус Христос обрел Свою новую родину. Капернаум был «Его город», как нам о том говорит Евангелие от Матфея (Мф_9.1). Когда Иисус увидел Левия, Он призвал его следовать за Ним. И не напрасно. Тот беспрекословно последовал за Христом. Конечно, прежде чем Левий все оставил, он вместе со своими коллегами и друзьями устроил угощение для Иисуса и Его учеников. Но это возмутило книжников и фарисеев. С их точки зрения Он подавал дурной пример. Разве Он, уважаемый в народе учитель и чудотворец, не вводит в соблазн и создает опасное смущение? Разве Он не вводит в заблуждение и не приводит в замешательство людей, которые трудятся над послушанием заповедям Божиим? Сидеть за пиршественным столом с мытарями и грешниками – это позор!
Ответ Иисуса замечателен. Он утверждает (Мк_2.17), что грешники – не просто нарушители закона или погибшие существа, но больные и нуждаются в исцелении. Поэтому Он сознает себя посланным к их столу, а не к тем, кто достаточно силен, чтобы соблюдать заповеди Божии. И это важнее спокойствия тех, чья жизнь в порядке.
Этот рассказ – болезненный и для христиан. Церковь, как фарисеи в свое время, защищает некие нормы. Это накладывает ограничение на общение с людьми посторонними, чуждыми христианскому образу жизни. Такое общение действительно может быть опасным в разных отношениях. Но отгороженность от чуждого окружения неизбежно превращает церковь в некую субкультуру. Она оказывается в изоляции, как гетто. Надо искать золотую середину между двумя крайностями.
6. Как Царствие Божие изменяет мир. Вопрос о посте.
2.18-22 — «Ученики Иоанновы и фарисейские постились. Приходят к Нему и говорят: почему ученики Иоанновы и фарисейские постятся, а Твои ученики не постятся? И сказал им Иисус: могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Доколе с ними жених, не могут поститься, но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься в те дни. Никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани: иначе вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже. Никто не вливает вина молодого в мехи ветхие: иначе молодое вино прорвет мехи, и вино вытечет, и мехи пропадут; но вино молодое надобно вливать в мехи новые».
Право Иисуса Христа прощать грехи для Евангелиста Марка, как и для всех христиан, после Воскресения Христова было вне всякого сомнения. Но как Сам Иисус пришел
Пост имел в жизни иудеев долгую традицию и имел ясное обоснование. Самым естественным был пост в случае какого-нибудь несчастья, когда у человека, так сказать, «пропадал аппетит», «в рот ничего не лезло». Например, когда Давид узнал о гибели Саула и Ионафана и о поражении всего его народа. «Тогда схватил Давид одежды свои и разодрал их, также и все люди, бывшие с ним, [разодрали одежды свои,] и рыдали и плакали, и постились до вечера о Сауле и о сыне его Ионафане, и о народе Господнем и о доме Израилевом, что пали они от меча» (2_Цар_1.11–12). Так пост стал общественным выражением траура о постигшем всех несчастье. Кто не постился, тот производил впечатление, как будто беда его не касалась.
Пост мог также выражать печаль перед Богом о свершившемся преступлении Закона – в надежде, что Бог откажется от заслуженного отмщения. Именно таково происхождение Йом киппур, Дня примирения и очищения, когда постился весь народ. Именно поэтому постились жители Ниневии: «И начал Иона ходить по городу,… и проповедовал, говоря: еще сорок дней и Ниневия будет разрушена! И поверили Ниневитяне Богу, и объявили пост, и оделись во вретища, от большого из них до малого... и крепко вопияли к Богу: Кто знает, может быть, еще Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем» (Ион_3.4–9). Но здесь мы видим, что пост – не только печаль о содеянной неправде, но также выражает готовность обратиться к Богу. Постился всякий, кто желал быть особенно готовым вслушаться в голос Божий и принять Его призыв. Например, Моисей сорок дней оставался на Синае без пищи и воды, чтобы записать на скрижалях десять заповедей Божиих (Исх_34.28). Или Даниил, когда он хотел понять данные ему от Бога откровения: «В эти дни я, Даниил, был в сетовании три седмицы дней. Вкусного хлеба я не ел; мясо и вино не входило в уста мои, и мастями я не умащал себя» (Дан_10.2–3). Так было и с Иисусом, когда Он после Своего крещения сорок дней постился в пустыне (Мф_4.2; Лк_4.2).
Итак было две причины, которые придавали посту большую ценность. Во-первых, пост выражал печаль о совершенных грехах отдельного человека или всего народа. Во-вторых, пост считался путем к более серьезному и углубленному отношению с Богом. Пост сдерживает грех и возвышает дух, а также дает силу в борьбе со злыми духами: «сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста» (Мк_9.29).
Помимо всего прочего, ортодоксальные иудеи постились два дня в неделю – в понедельник и в четверг. Однако проблема фарисеев заключалась в том, что они постились частенько для того, чтобы выставить себя напоказ; тем самым они привлекали внимание людей к своей добродетели. Они даже накрашивали свои лица белой краской и расхаживали в дни поста в небрежно одетом виде, чтобы каждый видел, что они постятся. Одновременно их пост должен был привлечь внимание Бога к их благочестию. Пост, таким образом, становился из духовной потребности ритуалом и, к тому же ритуалом напоказ.
Ввиду всех традиций, тот факт, что Иисус Христос не призывал Своих учеников к посту, казался не только странным, но и соблазнительным. Разве Его ученикам не надо было сдерживать грех, возвышать дух и обретать силу в борьбе со злыми духами? Разве в их жизни не было ничего такого, в чем они должны были каяться? И разве они не должны были своим постом свидетельствовать о наступлении судного времени, как это делали фарисеи и ученики Иоанна Крестителя?
Разумеется, Иисус не имел ровным счетом ничего против поста. Люди не меняются, и поэтому им нужен пост! Но Он считал, что изменились не люди, но времена! С Ним пришло время исполнения пророчества Исаии: «Как юноша сочетается с девою, так сочетается с тобою, Сион, твой Строитель; и [как] жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твой» (Ис_62.5). Именно поэтому Его ученики не могут поститься. Если бы они постились, они поступали бы не по времени!