Бешеные уланы
Шрифт:
— Хенрик, — прохрипел он. — Хенрик Шакал.
— Что это за имя такое для пало — Хенрик?
— Я сам его выбрал.
— Уноси ноги, Шакал, — посоветовал Стайк.
— Мы его повесим, когда захотим, — крикнул кто-то из толпы.
Стайк обернулся и увидел раскрасневшуюся женщину, одетую как барристер, — ту самую, что выбила ящик из-под Шакала. Стайк фыркнул.
— Что он натворил, трахнул твою дочку?
Сдавленно вскрикнув, женщина метнулась вперед. Пока она добиралась до Стайка, тот успел отцепить и нацелить пику. Женщина резко остановилась в паре дюймов от острия.
— Где городской констебль? — требовательно поинтересовался Стайк, обводя взглядом толпу.
Вопрос пришлось повторить еще дважды, прежде чем ему наконец ответили:
— Пару часов назад уехал в Лэндфолл.
Стайк фыркнул. Он не раз видывал такое: шериф или констебль «уезжают» прямо перед линчеванием, чтобы не пришлось ни пачкать руки, ни говорить толпе «нет».
— А гарнизон? — спросил он.
— Не хотят вмешиваться. Это местное дело, — крикнул еще кто-то.
Типичная ситуация.
— Он и правда что-то натворил, чтобы его вешать?
Воцарилась долгая тишина. Никто не хотел встречаться с ним взглядом. Стайк вспомнил о пьяных колонистах, собиравшихся найти и линчевать пало, о которых рассказала Саннин. Интересно, сколько пало погибло за последние двенадцать часов из-за паники, которую раздул губернатор. Сирод хотел переключить внимание на них, отвлечь людей вымышленным врагом. И это сработало.
— Так я и думал, — проворчал Стайк, поднимая пику. — Вам что, нечем заняться, кроме как срываться на пало? От этого будет только хуже.
Он мотнул головой в сторону Шакала.
— За мной.
Его не посмели тронуть, и Стайк, вернувшись на тракт, поехал дальше на север. Пало молча шагал рядом. Когда городок наконец остался далеко позади, Стайк остановил Дешнара и, опершись о луку седла, посмотрел на угрюмого молчаливого мальчишку.
Шакал вытаращился на него в ответ и спустя некоторое время произнес тихим, но решительным голосом:
— Я это сделал.
— Сделал что?
— Переспал с дочерью барристера. Но я ее не заставлял.
Стайк усмехнулся.
— Молодец. Только момент ты выбрал не самый удачный. Губернатор взбаламутил всех против пало. В ближайшие месяцы будет еще много такого дерьма.
— Я тогда не знал о Фернхоллоу. Я не дурак.
— Ну, раз не дурак, убирайся отсюда.
Шакал благодарно кивнул и, свернув с дороги, исчез в болотистой равнине. Интересно, мальчишка сваляет дурака и кружным путем вернется в город, чтобы прихватить вещички — а то и девицу, — или все-таки окажется умнее и со всех ног кинется к фронтиру? Так или иначе, это больше не проблема Стайка.
Сам Стайк проехал еще три мили на север, прежде чем пересек реку и свернул на запад. В пейзаже быстро прибавилось разнообразия: ивовые рощи вдоль ручьев, разделяющих хлопковые поля; гряды холмов; огромные поместья-плантации, принадлежащие выслужившимся кезанским аристократам и преуспевающим фатрастанским купцам.
Через три часа он очутился на узкой дороге под сенью больших ив. Вдали, за табачным полем виднелся особняк, выстроенный в том же стиле, что и любой другой в этой части света: двухэтажное кирпичное здание с крыльцом, колоннами, большой белой дверью и окнами с закрытыми ставнями, тянущимися по фасаду обоих этажей. Впрочем, этот особняк был больше других. К каждому крылу были пристроены флигели, и казалось, что он расползается, словно дворянская усадьба. Псарни с одной стороны дома превосходили по размеру казармы, в которых Стайк размещал три сотни уланов. В музее в дальнем конце долины располагалась печально известная коллекция произведений искусства, которой, по слухам, завидовала крессианская знать.
Короче говоря, губернатор Лэндфоллского региона Фатрасты устроился весьма неплохо.
Из-за особняка появилась группа всадников. Их было около двадцати, и все они носили алые перышки охранников губернатора. На подъездной дорожке один из них спешился и исчез внутри.
Это не грошовые кезанские кирасиры, у которых мало опыта и еще меньше храбрости. Это отборные воины, многие — бывшие гренадеры. Может, они и не чета, скажем, адроанским штуцерникам, но столкнуться с ними среди бела дня Стайку не хотелось.
Стайк развернулся в седле и оглянулся. К нему приближалась повозка. Он миновал ее несколько минут назад, а теперь дождался, пока она его догонит, и окликнул хилого на вид, дымящего трубкой мужичка-возницу:
— Ты едешь в резиденцию губернатора?
— Так и есть. Доставляю соленую рыбу с рынка Лэндфолла. — Старик прищурился на Стайка. — Ну ты и здоровяк.
Стайк выудил из кармана несколько монет и наклонился, чтобы отдать их старику.
— Сделай одолжение, доставь и кое-что от меня. Подарок для губернатора.
— А сам не можешь?
Стайк поморщился.
— Я раньше спал со старшей горничной. Она поклялась, что пристрелит меня, если еще раз увидит.
— Тогда ладно. Возьму твои деньги. Для губернатора, говоришь?
— Лично в руки. — Стайк отвязал матросский сундучок от седельных сумок. — Скажи ему, это от майора Проста.
Стайк очнулся ото сна, в котором на руинах Лэндфолла плясало пламя. Он лежал в сырой траве у ручья в одной из ивовых рощиц. Губернаторский особняк остался в нескольких милях к югу. Лоб Стайка покрылся потом, в левом предплечье больно кольнуло, как от укуса насекомого. Стайк хлопнул по предплечью и перевернулся.
Не успел он устроиться поудобнее, как рядом кто-то тихо закряхтел. Стайк мгновенно распахнул глаза, сна как ни бывало. Перекатившись на колени, он вытащил нож и прищурился в темноту.
В высокой траве боролись две темные фигуры. Блеснуло лезвие. Нырнув вперед, Стайк вырвал нож из чьей-то руки и со всего размаха навалился на обоих так, что противники оказались плашмя друг на друге, а сам Стайк пригвоздил верхнего коленом в грудь.
Когда глаза его привыкли к темноте, быстро выяснилось, что женщину с ножом практически задушил крепкий юноша, оказавшийся теперь в самом низу.