Бешеный прапорщик. Части 1-19
Шрифт:
– Анатоль, довольно, – это уже произносит Бойко, обращаясь к поручику.
– Если позволите, еще несколько строк о героизме… – подкрепляю свою мысль:
…Всякому хочется жить. Но бывает, поверь,Жизнь отдают, изумиться забыв дешевизне.В безднах души просыпается зверь. Тёмный убийца.И помысла нету о жизни…Гибель стояла в бою у тебя за плечом…Ты не боялся её… И судьбу не просил ни о чём… [5]5
Стихи
За столом воцарилось молчание, потом кто-то из «сестричек» вздыхает:
– Красивые стихи… И страшные… Как мороз по коже…
– Денис Анатольевич, а вы хорошо держите удар, – теперь уже дружелюбно обращается Дольский ко мне, – с вами можно будет иметь дело.
– А в чем же оно будет заключаться?
– Ну, скорее всего, в том, чтобы как можно быстрее одолеть супостата, – включается в разговор капитан, – но давайте лучше поговорим об этом завтра, а то дамы заскучали от наших разговоров.
– Да, дамы заскучали и хотят веселиться, – это проявляется давешняя Катя, – поручик, расскажите еще что-нибудь смешное…
– Недавно наш батальонный вестового проучил за то, что тот в сарае дрых безбожно средь бела дня. Позвал денщика, тот ведро с водой на дверь сверху поставил, чтобы оно упало, когда дверь откроется. Батальонный как закричит: «Пронькин, собачий сын! Ко мне бегом!» Вестовой спросонья плечом – в дверь, а на него сверху – вода. Сразу проснулся, – завел Дольский очередную байку…
Я смотрю на Дарью Александровну и встречаюсь с ее смеющимися глазами.
– Гусар, – одними губами, чтобы никто не услышал, шепчет она и комично разводит руками, мол, что с него возьмешь. Тут уже я не выдерживаю и улыбаюсь.
Один из врачей-ординаторов выходит и вскоре возвращается с гитарой в руках.
– Давайте устроим небольшой концерт! К участию приглашаются все, умеющие играть и петь.
Медсестрички оживляются:
– Олег Сергеевич, спойте! Просим, просим!
– Пожалуйста, «Гори, гори, моя звезда»!
– Нет, нет! Лучше «В лунном сиянии»! А мы будем вам подпевать!
Доктор-певун откашливается, приосанивается и довольно приятным голосом исполняет требуемое. После чего просит антракт на пару глотков чаю и папиросу.
– Денис Анатольевич, будьте так любезны, передайте инструмент. – Дольский, видимо, решает показать себя со всех лучших сторон. Поднимаюсь, беру гитару в руки, и тут пальцы сами пробегают по струнам, проверяя строй… Будучи курсантом, все мы немного поигрывали на гитаре, но сейчас в руках у меня… семиструнка! Это что же, мне вот такое «наследство» привалило? Ну-ну…
– Вы тоже играете? – Анатоль замечает мои телодвижения.
– Одна дама, когда ее спросили: «Играете ли вы на рояле?», ответила: «Не знаю, я еще ни разу не пробовала!» Держите, Анатолий Иванович.
Дольского хватает на два цыганских романса и «Белую акацию», причем на мотив какой-то революционной песни. Типа «Смело мы в бой пойдем». Закончив, он протягивает гитару мне:
– Сыграйте что-нибудь, Денис Анатольевич!
Ну и
– Эта песня написана три года назад, но уже обрела популярность. Называется она «Прощание славянки».
Наступает минута прощания,Ты глядишь мне тревожно в глаза,И ловлю я родное дыхание,А вдали уже дышит гроза.Дрогнул воздух туманный и синий,И тревога коснулась висков,И зовет нас на подвиг Россия,Веет ветром от шага полков…В комнате становится тише, присутствующие внимательно слушают…
…Прощай, отчий край,Ты нас вспоминай,Прощай, милый взгляд,Прости – прощай, прости – прощай…– Я слышал эту песню, но слова были другие, – подключается к разговору Валерий Антонович. – А эти откуда? Кто автор, не знаете?
– Эти слова разучивали в школе прапорщиков, когда учился, автора назвать, к сожалению, не могу.
– Господа, хватит о грустном! Поручик, развеселите нас, расскажите что-нибудь еще смешное… – просит Катя.
Компания разделяется. Три сестрички постарше и фельдшер ведут между собой неторопливый разговор, скорее всего, о семьях и о том, что сейчас творится в тылу. Молодые девушки смеются от фраз Дольского, который уже в ударе и вне конкуренции по части смешных историй и шуток, Михаил Николаевич с капитаном и врачом дымят папиросами возле открытой форточки и неспешно беседуют.
А я сижу рядом с Дарьей Александровной, смотрю на нее и не могу оторваться… Вот как понять женскую красоту? Изобретаем себе эталоны красоты, начиная от Венеры Милосской и вплоть до Барби-гёрлз, спорим, что красиво, а что нет. А тут смотришь на НЕЕ и не можешь отвести глаз, хочется смотреть и смотреть бесконечно, и не надо ни с кем сравнивать – так ОНА завораживающе красива сама по себе…
Я помимо этого еще что-то ей говорю, какую-то смешную ерунду, наверное, потому, что она смеётся и краснеет от моего взгляда… Но потом время, отведенное Судьбой для счастья, заканчивается. Доктор, оторвавшись от беседы, подзывает Дарью Александровну:
– Голубушка, будьте любезны, сходите, посмотрите нашего оперированного, как он там. По времени должен уже выходить из наркоза. Там «сиделец» дежурит, но мне спокойней будет, если вы посмотрите.
– Конечно, Михаил Николаевич, я уже иду.
– А чтобы вам не страшно было темными коридорами идти, Денис Анатольевич вас проводит, тем более, ему таблетки принимать пора.
– Да, доктор. – Я поднимаюсь, и мы выходим в коридор.
Выполнив все задания, в том числе дав распоряжения дежурившему санитару и накормив меня таблетками, Дарья Александровна мягко прощается: