Бешеный жив!
Шрифт:
- Давешнего подполковника, - подсказал Савелий.
- Ах, этого, - недовольно скривился Роман, - как раз из-за него-то у меня сейчас и связаны руки: совершенно глупейшая история...
И Ставропольский подробно рассказал о столкновении в ресторане "Погребок".
- Кстати, вы можете расспросить обо всем своего шефа: он подтвердит мои слова, - сказал Роман.
- Какого шефа?
– Савелий с трудом сохранил спокойствие: Широши не упоминал о своем знакомстве со Ставропольским.
- Виктора Степанцова: вы же, насколько я понял, его помощник
- Господи, - облегченно вздохнул Савелий, - я еще не успел привыкнуть к своей новой должности и не сразу врубился, о каком шефе вы говорите. Так что, Степанцов лично занимался этим инцидентом?
- Он был вынужден вмешаться: Степанцов был там в качестве гостя именинника.
- Тогда что вас волнует?
- На прощанье этот подполковник пообещал разо-браться со мною, а такие люди слов на ветер не бросают. Степанцов же, мне кажется, предпочтет остаться в стороне...
- Почему?
- Виктор в общении приятный человек, но слишком мягкий, и у него нет тех качеств, какие присущи вам.
- И какие же именно?
– с интересом спросил Савелий.
- Уверенность, дерзость, сила и при этом полное спокойствие...
– перечислил Роман без каких-либо заметных эмоций.
- Хлопотно это, - проговорил Савелий.
XIII. Мужская работа
На следующий день, встав очень рано, Савелий попросил дочку хозяев извиниться от его имени перед родителями за то, что ушел, не попрощавшись. Бешеный отправился к Александре Семеновне Карамышевой, вдове приятеля Ставропольского: именно с оказания помощи этой бедной женщине он решил начать свой новый день.
Савелий ценил информацию из первоисточника. Несмотря на ранний час, Карамышева уже была на ногах и хлопотала по хозяйству. Открыла не сразу, встревоженно задав несколько вопросов.
- А вы кто?
- Знакомый Романа.
- Какого Романа?
- Может, вы откроете, чтобы не говорить через дверь?
- Какого Романа?
– настойчиво переспросила женщина.
- Приятеля вашего покойного мужа.
- И что вы хотите?
- Мне нужно поговорить с вами.
- А почему Роман не предупредил о вашем приходе?
- Он еще спит, и я не стал его будить. Но если вы мне не верите, позвоните сами: наверняка Марианна уже проснулась и сможет вас успокоить. Поверьте, я не представляю никакой опасности, напротив, хочу вам помочь...
- Даже не знаю...
– сомневаясь, проговорила Карамышева.
– Ну почему я должна вам верить?
Савелий почувствовал, что нужен какой-нибудь малюсенький толчок, чтобы эта запуганная женщина доверилась незнакомому человеку, и он достал из кармана свое новенькое удостоверение.
- Александра Семеновна, взгляните в глазок, прочитайте, кто я, и тогда вы поймете, почему вы можете мне верить.
– Он раскрыл удостоверение и поднес к дверному глазку.
- "Помощник представителя Президента..." - удивленно
– Что же вы мне сразу не показали свой документ?
– укоризненно заметила хозяйка.
– Вы уж извините меня: нас с дочками так запугали, что мы никому не верим.
Женщине было наверняка лет за сорок, но ее лицо, несмотря на многочисленные морщины, сохранило следы былой красоты. И если бы не затравленный взгляд и очевидная небрежность по отношению к своей внешности - как в одежде, так и в отсутствии косметики на лице, - ее вполне можно было бы отнести к той категории женщин, про которых говорят: "В сорок пять баба - ягодка опять!" Да и на ее фигуру наверняка до сих пор пялятся мужчины.
- Меня зовут Серафим Кузьмич, - представился Савелий.
- А меня, как вы уже знаете, Александра Семеновна.
– Постепенно она оттаивала и становилась все более привлекательной.
- Вот и познакомились, - дружелюбно улыбнулся Савелий.
- Может, чайку или кофе?
– предложила хозяйка.
– У меня есть пирожки с капустой и с клубникой, вам понравятся - домашние, сама пекла.
- Не откажусь: я как проснулся, Рому с Марианной будить не стал, а потому выскользнул из дома, не позавтракав, - признался Савелий.
- Вот и чудненько!
– довольно воскликнула Александра Семеновна.
Этим "чудненько" женщина напомнила Савелию его любимую Джулию: это слово она частенько употребляла. А когда Джулия обращалась к Бешеному: "Чуденько ты мое!" - у него всякий раз от счастья перехватывало дыхание.
- Боже, какие вкусные!
– похвалил пирожки Савелий, - честно признаюсь, никогда не ел пирожков с клубникой.
- Вот и чудненько: кушайте на здоровье!
- Как бы ваших дочек не оставить без сладкого, - с полным ртом произнес он.
- Господи, да я их даже и по половинке пирожка не могу заставить скушать: фигуру берегут, е-мое, - едва не ругнулась хозяйка.
– Извините... Похудели так, что скоро им и дверь не надо будет открывать...
- Почему?
– не понял Савелий.
- Под дверью в щель, как лист фанеры, спокойно пролезут и не застрянут!
– хмуро произнесла она и тут же, не удержавшись, расхохоталась.
И мгновенно стала другой, беззаботной, похорошевшей: ничего не делает женщину такой привлекательной, как покой и хорошее настроение.
Она хохотала так заразительно, что Савелий тоже не удержался и рассмеялся. За общим смехом не заметили, как к ним на кухню заглянули две стройные, очень похожие друг на друга, очаровательные блондинки. Наверняка они только что проснулись, услышав мужской голос, накинули на себя простенькие, но симпатичные короткие сарафанчики, никак не прикрывающие их длинные стройные ноги, прошлись пару раз гребенкой по роскошным - до плеч - волосам и поспешили взглянуть на гостя.
На вид им было вряд ли больше двадцати лет, и обе они обладали такими соблазнительными фигурками, что мама откровенно переборщила, сравнивая их с листом фанеры.