Бесконечная дорога к солнцу
Шрифт:
Скайлар встал и застонал, потягиваясь и хрустя спиной. Я невольно скользнул взглядом по его телу, когда он выгнулся и выпятил вперед бедра; бугор под его трусами и так и привлекал мое внимание.
Он заметил мой взгляд и улыбнулся в дурашливой манере.
— Нравится то, что ты видишь?
— Ты же знаешь, что нравится, — я похлопал по дивану рядом с собой.
Он плюхнулся и растянулся, положив голову на мои колени.
— Разбуди меня попозже. Мне надо вздремнуть.
Я погладил его по волосам и вздохнул его сладкий запах — аромат жимолости, свежего воздуха, мыла и мужчины.
Слова Леви крутились в моей голове. Он звонил несколько раз. Мы разговаривали. Если он спрашивал про Скайлара, я менял тему. Если он настаивал, я придумывал повод закончить разговор. Он знал.
Страх набросил на мою шею удавку. Каким-то образом я оказался в отношениях со своим студентом. Я этого не планировал. Я этого даже не хотел. Чем сильнее я пытался уложить это в голове, тем сильнее убеждался, что мы обречены.
И по этой же причине мы со Скайларом это не обсуждали.
Мы никак это не называли.
Мы не заостряли на этом внимание, и у меня сложилось впечатление — Скайлар знал, что не надо поднимать эту тему. Он был покладистым, так что просто плыл по течению.
Тем временем я ждал, когда все пойдет псу под хвост. Так и будет. Как бы нам ни было комфортно друг с другом, крошечный червячок сомнения по-прежнему жил в глубинах моего сознания, и я ждал, когда все разрушится.
Из-за Моргана я был как никогда настороже, готовился к малейшим признакам, что что-то не так. Я был готов к предательству, обману, лжи.
Был ли я параноиком? Наверное. Но Морган научил меня одному — будь осторожен с тем, кому доверяешь.
— О, — произнес Скайлар через какое-то время, и его голос сделался хриплым, будто он уже засыпал. — Мэв и Хантер хотят сходить куда-нибудь в среду вечером. Они скучают по мне. Они собрались в караоке в маленьком баре в центре города, и ты же знаешь, что я не могу отказаться от караоке, верно? Это моя фишка. Хантер сказал, что не будет участвовать, но думаю, я сумею убедить Мэва подняться со мной на сцену. Я сказал, что пойду с ними.
— Звучит здорово.
— Вот именно. В любом случае, они возмущаются, что я провожу все время здесь, так что я, наверное, в ту ночь посплю дома и побуду с ними. Ты не против?
— Тебе не нужно мое разрешение. На самом деле, отлично совпало. У меня в среду тоже планы с другом. Я и так собирался сказать тебе, что вернусь поздно вечером, — тот фестиваль авторского кино должен состояться на следующей неделе, и Реджи трижды напомнил мне про обещание пойти с ним и посмотреть на работу его студентов.
Скайлар изменил позу и уставился на меня с приоткрытым ртом.
— О боже, у тебя есть друг? Он воображаемый?
Я щелкнул его по носу, и он оттолкнул мою руку, рассмеявшись.
— Да, маленький ты засранец. У меня есть друг. Вроде как. Не знаю. Мы не очень-то близко знакомы. Он... странноватый.
— А я-то думал, что я единственный. Кто он?
— Всего лишь еще один профессор из университета.
— О, понятно теперь,
— Наверное, только плохим студентам.
— А обо мне будете говорить?
— Нет.
— Ты расскажешь своему другу о наших тайных сексуальных утехах?
— Боже, нет.
— Даже об убийственном минете, который я сделал тебе сегодня утром? Это было эпично. Я думал, ты мне все волосы вырвешь. Даже об этом не расскажешь?
— Нет, — я щелкнул его по уху, заставив рассмеяться.
— Отстой, — Скайлар драматично вздохнул. — Я так и знал, что ты меня стыдишься.
Я не потрудился отвечать, но мои щеки так и растягивались в улыбке. На этой неделе улыбки давались мне все легче и легче, и все из-за мужчины, который лежал на моем диване, на моих коленях. Он прокрался в мое сердце вопреки моему желанию, и я наслаждался этим, когда умудрялся не нервничать хотя бы пять секунд.
***
Наступил вечер, и вместе с этим температура опустилась. Было сыро, моросил дождик. Типичный осенний вечер в юго-западном Онтарио. Октябрь подходил к концу, и остатки теплой погоды подошли к концу. У меня складывалось впечатление, что зима будет ранней. Того и гляди пойдет снег.
Перед кинотеатром стояла длинная очередь, ожидавшая возможности купить билеты на восьмичасовой показ «Серебряных Ангелов и Бегущих Дьяволов». Я убедительно отговорил Реджи от совместного ужина, так что в кинотеатр мы приехали по отдельности. Мы встретились на парковке напротив кинотеатра, после чего встали в конец очереди, ежась от ветра.
— Должно быть, тут много твоих студентов, — сказал я, кивнув на группы молодых парней и девушек, дожидавшихся входа.
Реджи как обычно быстро заморгал, окидывая взглядом толпу, и дождь моросил по его лицу.
— Некоторые тут есть, да, — он повернулся к ним спиной и смущенно улыбнулся мне. — Мне не нравится быть дружелюбным со студентами. Лучше провести четкую линию и убедиться, что они понимают, зачем нужна эта линия, правильно? Профессиональные границы.
Я отвернулся, глядя на мокрую улицу и проезжающие мимо машины. Их фары отражались от тротуара, заставляя тот блестеть. Под пристальным взглядом Реджи к моим щекам прилило тепло, а внутри зародилось мимолетное чувство вины.
— Это логично, да. Профессиональные границы.
Реджи редко говорил о своих парах и студентах. Я же, напротив, сильнее налегал на эту тему, используя работу, чтобы убрать неловкость между нами. Я не знал, чем еще поделиться. Моя жизнь и отношения были тайной.
— Но ты не такой, да? Я заметил.
Я вздрогнул и натянул нейтральное лицо, повернувшись обратно.
— Что ты имеешь в виду? Что ты заметил?
— У тебя есть приемные часы. Ты поощряешь студентов приходить и общаться с тобой один на один, если им так хочется. Я свожу корреспонденцию к электронной почте. Это более обезличенно. Мне не нравится, когда студенты думают, будто можно вести себя со мной по-свойски.