Бесконечная дорога к солнцу
Шрифт:
Руки Джейсона были везде и всюду, снимая с меня одежду так, будто он не мог прождать ни секунды, чтобы взять меня; будто агония ожидания могла убить его. Это было отчаянно. Интенсивно.
Необходимо.
Под рукой не оказалось презерватива или смазки, и Джейсон, похоже, не хотел прерывать наши лихорадочные поцелуи, чтобы найти что-то, так что как только я оказался обнаженным, он сполз между моих ног и одним горячим движением заглотил мой член. У этого мужчины были сумасшедшие навыки, и я не жаловался. Если когда-то он был в постели сдержанным, то теперь сделался
Я выгнулся, вскрикнув и ухватившись за диван для опоры, потому что я улетал в совершенно иную стратосферу. Горячее скольжение его рта было слишком интенсивным. Во мне пылал огонь, пока я толкался в его горло в погоне за блаженным финалом. Я никак не мог не делать этого.
Джейсон трудился надо мной с опасным уровнем таланта. Он закинул одну мою ногу на свое плечо и ввел смоченный слюной палец глубоко в мою задницу, лаская простату и заглотив меня полностью.
Еще одно движение пальца, еще одно влажное скольжение рта, и я кончил; мои ноги дрожали, голос срывался, спина непроизвольно выгнулась.
Когда я пришел в чувство, Джейсон оседлал меня и дрочил, придавив меня одной рукой. Он тонул в мои глазах, грудь тяжело вздымалась, ноги буквально вибрировали. Я хотел помочь, но его раскрасневшиеся щеки, припухшие губы, темная щетина на подбородке, все это сплеталось в образ мужчины, от которого я никогда не хотел отводить взгляд. Я хотел впитать каждую деталь и никогда не забывать этот образ.
Джейсон кончил, и густые струйки его разрядки покрыли мою грудь. Он ни на секунду не разорвал зрительный контакт.
Это было блаженство, которого я никогда не испытывал. Было в Джейсоне что-то, что я не мог точно описать.
Он был интенсивным.
Но в то же время он был невероятно уязвимым.
Когда он смотрел на меня, казалось, будто мы связаны канатом. Будто я был его якорем, не дававшим ему уплыть в неизвестность.
Он нашел на журнальном столике несколько салфеток, оставшихся от ужина, и вытер меня, после чего лег, уложив голову на мою грудь и вытянувшись на диване между моих ног. Я знал, что он слышит, как гулко стучит мое сердце. Я знал, что его сердце колотится так же громко. Мы оба не говорили ни слова, лежа и впитывая этот момент.
Через какое-то время он положил подбородок на мою грудь и посмотрел на меня. Он дотронулся до моего лица, проведя кончиками пальцев по моим опухшим губам, безмолвно наблюдая.
— У тебя поистине невероятные глаза, — его голос слегка сорвался. — Я мог бы смотреть в них вечно. Я заметил их на самой первой паре.
Я убрал его волосы со лба, улыбнувшись из-за его взъерошенного вида.
— Моя мама говорит, что они цвета морской пены.
— Морская пена. Мне нравится. Они меняют оттенок, когда ты возбуждаешься. Ты это знал? Сейчас они более зеленые. Как море, но все равно с легким голубоватым оттенком. Иногда мне кажется, что там есть небольшой серебристый отлив. Я просто... Они завораживают, — он помедлил, затем добавил: — Как и ты сам.
Мое сердце разбухло в груди. Джейсон переполнился благоговением, продолжая изучать
Фильм сменился титрами. Заиграла финальная песня, побуждавшая меня подпевать. Ради разнообразия я не поддался, слишком охваченный этим моментом.
Джейсон продолжал пристально смотреть.
Я погладил его по щеке, купаясь во внимание.
— Мне жаль, что у тебя были дерьмовые выходные.
Джейсон пожал плечами.
— Что есть, то есть. Так или иначе, развод случится. Теперь все отправится на стол к судье. Леви разберется.
Он снова положил голову на мою грудь. Я гладил его по волосам и сосредоточился на его ровном дыхании, заставлявшем его спину подниматься и опускаться.
— Хочешь выбрать другой фильм? — спросил он через какое-то время.
— Почему бы тебе не выбрать в этот раз?
— Ох, какая привилегия.
— При одном условии.
— Начинается. При каком?
— Мне можно и дальше обнимать тебя вот так.
Его дыхание сбилось, и он уткнулся носом в мою кожу, сделав глубокий вдох.
— По рукам.
Остаток вечера мы смотрели фильмы. Джейсон нарочно выбрал незнакомое мне кино из своего детства, чтобы он мог повторять реплики вместе с актерами. Я подшучивал над скудными спецэффектами и плохой актерской игрой. Ему было все равно.
Мы долго обнимались. Снова проголодавшись, мы доели остывшую пиццу. Пока шел третий фильм (еще один из 80-х, о котором я даже не слышал), Джейсон устроился рядом со мной. Когда он находился в моих объятиях, мне сложно было сосредоточиться. Мы не одевались после лихорадочного перепиха, приведшего к взаимным оргазмам, но нашли одеяло и замотались в него. Джейсон впервые с момента нашей встречи казался удовлетворенным, и я наслаждался каждой секундой.
В половину одиннадцатого Джейсон задремал в моих объятиях. Я поцеловал его в висок и уговорил перебраться в постель. Нам обоим предстоял ранний подъем, поскольку в девять у него стояла пара по древним цивилизациям, но это не помешало нам найти презервативы и разделаться с последними остатками его стресса.
И если это было чуть более интимным, чем просто перепих, мы оба это не упоминали.
Удовлетворенные, пригревшиеся и сонные, мы заснули в объятиях друг друга.
***
Около пяти утра я проснулся от душераздирающих рыданий Джейсона. Я снова оттолкал парня прямо к краю постели, с которого он готов был свалиться. Он не замечал этого, поскольку крепко спал. Он мертвой хваткой стиснул подушку, а мышцы шеи так напряглись, что буквально выступали под кожей.
Другую руку он вытянул перед собой, лепеча череду мольбы, плача и умоляя кого-то остановиться, перестать, пожалуйста. Мое сердце разрывалось. Я подполз к нему и погладил по мокрым щекам, пытаясь разбудить его, успокоить, да что угодно. Мне ненавистно было видеть его в такой агонии.