Бесконечная история
Шрифт:
– Это же глупо! – возмутился Дин и, от переизбытка чувств, сжал руку Кастиэля, которую тот по несчастью положил рядом на стол. – Они могут что угодно натворить!
– Пока не натворили, - пожал плечами архангел и поглядел на часы.
– И сколько длится это «пока»?
– Зришь в корень, Сэмми, - младший Винчестер даже не поморщился. – Месяцев восемь, плюс-минус пара дней, пока они по разным углам ринга отдыхали.
– То есть у Люцифера есть реальная возможность возобновить Апокалипсис! Затишье перед бурей же, лечил собственную задницу, чтобы потом с триумфом вернуться и всех перерезать!
– Утомляешь, парень, - хмыкнул Габриель. – Посмотри на это как на семейный скандал и поймешь, где в корне неправ.
– Откуда мне знать, как вы там перья друг другу выщипываете, - отвел взгляд Дин.
– Есть старший брат, - он тыкнул пальцем в Дина, - и есть младший, - и в прямом смысле слова – в плечо Сэма, ощутив напряженные мышцы. – Расслабься ты, я не кусаюсь и семейные психоанализы не провожу, за брачные скандалы не отвечаю…. – отвлекся он на секунду, а потом продолжил. – Предоставлены сами себе, средненьких как будто бы и нет, волонтерами на Земле служат и яблоки из Сада таскают. Но вот в чем отличие, старший слишком занят тем, чтобы помогать Отцу, и совсем не обращает внимания на младшего брата. А тот старшего боготворит, да, Сэмми? – он уклонился от тычка покрасневшего Сэма. – Да ладно, а пену для бритья кто тырил у него тогда, когда и бороды-то не было?
– А я гадал, куда она вечно пропадала, - вставил слово старший брат и с самодовольной ухмылкой посмотрел на младшего, ничуть не смущаясь его пылающего взгляда и широко раздутых от возмущения ноздрей.
– Старший игнорирует, но скорее не специально, просто как старший он несет больше ответственности и вынужден помогать Отцу. Кто виноват? Отец. Почему виноват? Потому что занимается фигней. Исход: люди – сволочи, грохну их всех, Отцу будет нечем заняться, он оставит в покое Михаила, и тот повезет нашу Люси в Диснейлэнд, отсюда хэппи энд, весьма эгоистичный, но все-таки вполне оправданный.
– Я думаю, это очень глупый подход, - нахмурился Сэм и нечаянно задел кого-то под столом, пытаясь устроить длинные ноги поудобнее. Задел по полной программе всех троих. Тем не менее, никто не обратил внимания.
– А знаешь почему? – Габриель выразительно посмотрел на Дина.
– Потому что я всегда за ним присматривал, хвостиком ходил и «Клеросил» всякий втирал, - закатил глаза тот. – Понял я, допустим, Люцифер резко перевоспитался и вообще решил наплевать на Михаила…
– Аж противно признавать, но ты прав. Люцифер просто… вырос. Я понятия не имею, где он может быть сейчас, - вздохнул Габриель и покосился на давно остывшую стопку блинчиков. – А нас здесь хоть как-нибудь кормят?
– Да, я сейчас, - спохватился Кас и вырвал руку из захвата Дина. Тот даже не помнил, когда успел его схватить.
– Я так и не понял, зачем нам нужен Люцифер, - Дин, поворчав, был снаряжен в поисковую экспедицию к шкафчикам на предмет чистой посуды. – Смерть же анархически настроен?
– Одно дело демократию разводить, другое – тоталитаризм с капризом на демократию, - нашелся и на это ответ у Габриеля. Он уже успел достать откуда-то карту, расстелить на весь стол и начать разглядывать ее. – Хочешь - не хочешь, а в сознании заложено. Люцифер не очень любил возиться со своими зверушками, те и выросли будто бы хозяева сами себе. Вот только на «умри» голосом хозяина все равно сохраняется рефлекс. Они никто без того, кого сейчас олицетворяет Люцифер.
– А как же… ну… Бог? – почесал лоб Сэм и отодвинул от себя край карты, свешивающийся почти до пола, где-то над районом Теннеси. – Разве Смерть не ему подчинена?
– Вы и не буддисты, чтоб Смерть избавлением принимать. Смерть – это плохо, она забирает близких, любимых, нужных, слишком рано, слишком быстро, слишком глупо. Как она может быть связана с тем, кто спасет их и избавит от грехов? Когда нельзя, но очень хочется и надо, всегда можно сделать, а потом заявить, что ты не ты, и отпечатки пальцев не твои, а чудовищно богатого шпиона, который на затерянном острове посреди Тихого Океана пережег себе линии на пальцах специально под твои. Иными словами, раз сын пошел против тебя, то он станет противоположной, бунтарной стороной, чьей радикальности как раз и соответствует идея о прерывании жизни, - Габриель склонился над центром Техаса. – Я нигде не могу почувствовать его. Он закрыт от моего нынешнего уровня. Как и Михаил. Чертовски не вовремя.
– Я не могу просить помощи у того, кто разрушил нашу жизнь, - упрямо заявил Дин, начиная распаляться все больше и больше. – Каким бы он вдруг ни стал хорошим, это не отменяет того, что мы потеряли в борьбе с ним. Отца, мать, Эллен и Джо, даже того крейзанутого Эша, а сколько невинных жизней!…
– Я возражу тебе, пока ты несешь эти драгоценные тарелки и не сможешь на меня кинуться, - протараторил Габриель, но затем вновь вернулся к серьезному тону. – Вы потеряли родных и близких не из-за него. Вам никогда не говорили, что родиться воплощением Михаила и Люцифера – это ваша судьба? Если не понятно, напиши с большой буквы. Это мог быть и не Люцифер, или даже другие архангелы, даже не та религия, вы все равно должны были родиться их отражением и сразиться за выбор пути. Их судьбы – умереть за правое дело. Которое, если подумать, исходя из вашей же морали, заключается не в том, чтобы грохнуть представляющего опасность, а наставить его на путь истинный. В общем-то, умереть за это дело должны были бы и вы, но мы решили, что миру не хватает двух клоунов… - тарелка пролетела в опасной близости от уха Габриеля. Тот поиграл бровями и пропел дразнящую песенку. – Не попал.
– Я должен вот так взять и поверить в то, что сейчас Люцифер в халате и тапочках подстригает розовые кусты, читает утреннюю газету и попивает китайский чай, сидя на веранде какого-нибудь среднего особняка с кучей служанок-массажисток и прочего? – остальные тарелки Дин донес в целости, но со звоном опустил на стол.
– Я все понял, кроме халата и тапочек, - заметил Габриель, вытаскивая карту из-под тарелок. – Короче, искать будем старыми методами.
– Это символ крутости.
– Дин, разве подстригать кусты в халате и тапочках не глупо? – спросил Кас, тыкая поочередно во все кнопки микроволновки. Громкий треск и взрыв заставил всех пригнуться, а потом с отвращением запустить руки в волосы или провести по лицу.
– Откуда. В. Микроволновке. Взялись. Яйца? – Дин пригнулся хуже всех, ровный слой яичного нечто покрывал его от макушки до талии и брызгами усеял низ штанов.
– Я не сразу понял, что это не холодильная камера, - виновато заметил Кас и с мольбой посмотрел на Габриеля.