Бесконечная книга с рисунками от А до Я
Шрифт:
Атрей долгим взглядом посмотрел на Бастиана и кивнул.
У Бастиана пропал голос, ему пришлось начинать дважды:
— Я помню, Атрей, что именно ты привел меня к Детской Королеве. Я помню пение Фухура в Амарганте. И потому я дарю вам жизнь, жизнь вора и его соучастника. Делайте с этой жизнью, что хотите. Но уходите прочь, чтобы я больше никогда вас не видел. Будем считать, что я не знал вас никогда.
Он подал знак Хикриону, и тот развязал Атрею руки. Атрей постоял, хотел что-то сказать, но передумал. Везучий дракон выпрямился, Атрей сел на него, и они поднялись в воздух. И хоть полет их казался
Бастиан вошел в шатер и бросился на кровать.
— Ну вот ты и достиг истинного величия, — услышал он тихий, вкрадчивый голос, — теперь ты ни для кого не досягаем.
Бастиан сел. В темном углу шатра он увидел Ксаиду.
— Ты? Как ты вошла сюда?
— Нет охраны, мой господин и мастер, которая бы меня задержала, только твой приказ. Прогонишь?
Бастиан снова лег и закрыл глаза.
— Мне все равно. Хочешь — оставайся, хочешь — иди.
Она долго наблюдала за ним из-под прикрытых век.
— О чем ты думаешь, господин и мастер?
Бастиан отвернулся и не ответил. Ксаиде стало ясно, что она не должна сейчас оставлять его одного, иначе он от нее ускользнет. Надо заставить его идти той дорогой, которую выбрала для него она. Придется для этого прибегнуть к самому сильному средству, которое только было в ее распоряжении: к тайному желанию Бастиана. Она подсела ближе:
— Когда, мой господин и мастер, ты хочешь отправиться к Башне?
— Не знаю. Что мне там делать, если Лунианы нет. Я вообще не знаю, что теперь делать, — сказал Бастиан в подушку.
— Ты мог бы подождать Детскую Королеву там.
— Ты думаешь, она вернется? — Бастиан приподнялся.
— Нет. Я думаю, она навсегда передала всю Фантазию тебе, и ты, господин и мастер, теперь ее наследник.
Бастиан медленно встал. Он не сразу понял, о чем она говорит.
— Я? — Щеки его покрылись пятнами румянца.
— Эта мысль так пугает тебя? Ведь она дала тебе знак полноты власти. Она передала тебе все королевство. Теперь ты будешь Детским Королем, мой господин и мастер. И это твое право. Ты не только спас Фантазию, ты создал ее. Мы все — и я тоже — всего лишь твои творения! Ты Великий Знаток, почему же ты так боишься взять власть, которая принадлежит тебе и больше никому? Ты станешь великим магистром Вселенной!
И еще много говорила Ксаида о Фантазии, сотворенной по воле Бастиана. И что он продолжает и будет продолжать это творение.
— Только тогда ты получишь наконец полную свободу делать, что хочешь. Разве ты не желал найти свою истинную волю? Вот она!
В то же утро лагерь свернули и тронулись в путь. Бастиан и Ксаида ехали в коралловых носилках во главе процессии. Колонна была нескончаемой. Когда первые подходили к Башне, последние еще только пересекали внешнюю границу Лабиринта.
Бастиану был оказан пышный прием. Весь штат Башни был на ногах. На всех зубцах крепостных стен трубили в трубы, жонглеры показывали фокусы, звездочеты предсказывали Бастиану счастливое будущее, кондитеры пекли торты, министры и сановники сопровождали носилки сквозь толпу встречающих — по Главной улице наверх до дворцовой части. Бастиан вышел из носилок и отправился со свитой дальше по лестницам и мостикам, через залы и коридоры, спеша к Магнолиевому павильону. Но цветок оказался закрытым, и невозможно
Бастиан вспомнил, что все, попадавшие наверх, не знали, как очутились там. Но ему, Бастиану, этот последний отрезок пути не должен быть дарован как милость, скоро он сам будет оказывать эту милость другим.
— Приведите сюда мастеров! — приказал он. — Пусть сделают мне ступени или лестницу или придумают что-нибудь еще. Я буду жить там, наверху.
— Господин, — отважился обратиться к нему старый советник. — Но там живет Золотоглазая Повелительница Желаний, когда она у нас.
— Делайте, что я вам приказал! — оборвал его Бастиан.
Сановники побледнели и отпрянули назад. Но возражать не посмели. Привели мастеров с молотками и зубилами. Но как те ни старались, не могли не только отколоть хотя бы кусочек от гладкой стены, но даже оставить на ней царапину.
— Придумайте что-нибудь еще, — велел Бастиан, — но помните, мое терпение может скоро кончиться.
А пока он вернулся в дворцовый зал и собрал всех сановников. Он возвестил им, что Золотоглазая Повелительница Желаний передала всю полноту власти ему, и потребовал от них присяги верности.
— Верности даже тогда, когда мои приказы будут казаться вам непостижимыми. Потому что я не такой, как вы все.
Он назначил коронацию через семьдесят семь дней и велел разослать послов во все края, чтобы созвать на церемонию представителей всех племен.
С этими словами он удалился, а сановники не знали, что делать. Все услышанное здесь звучало для их слуха чудовищно, но, посовещавшись, они решили следовать указаниям Бастиана, раз он носит АУРИН.
Все приготовления к коронации Бастиан переложил на Ксаиду, а сам дни напролет почти неподвижно сидел в своих покоях, пытаясь что-нибудь пожелать или придумать хоть какую-нибудь историю для собственного развлечения. Ему ничего не приходило на ум. Он чувствовал себя пустым, как полые панцирные великаны.
Бастиан пытался пожелать возвращения Лунианы. Ведь если он всесилен на самом деле, должно исполниться и это его желание. Ночь напролет он шептал: «Луниана, приди! Ты должна вернуться. Я приказываю тебе вернуться!» И пытался представить ее взгляд, который, словно светящееся сокровище, хранился в глубине его сердца. Но она не приходила. И чем больше он напрягался, призывая ее, тем тусклее становился свет ее взгляда — пока не погас окончательно.
Бастиан внушал себе, что все пойдет по-другому, как только он попадет в Магнолиевый павильон. Он то и дело подходил к мастерам и подгонял их то просьбами, то угрозами. Но все было тщетно. Лестницы ломались, зубила отскакивали от стены, гвозди гнулись.
Рыцари Хисбальд, Хидорн и Хикрион добрались до винных погребов и проводили там целые дни, играя в кости, потягивая вино и распевая песни. Иногда они ссорились, и дело доходило до поножовщины. А то выходили на Главную улицу и приставали к феям да ведьмам.
Когда Бастиан пытался их урезонить, они разводили руками:
— Что ты хочешь, господин? Дай нам какое-нибудь стоящее дело!
Он просил их потерпеть до коронации, хотя и сам не знал, что от этого изменится.
Погода портилась день ото дня, небо затянуло тучами, и солнце не проглядывало уже ни на час.