Бесконечная любовь

Джеймс М. Р.

— Я чувствую, как моя смерть согрелась, и я жив, так что я бы сказал, что это определенно помогло. — Иван выдавливает кривую улыбку. — И ты сказала, что любишь меня, так что это тоже помогло. И что ты будешь… как это было? Опустошенной, если потеряешь меня.

Мои глаза расширяются.

— Ты все это слышал? Я думала, ты отключился?

— Может, моей следующей карьерой будет актерство. — Улыбка Ивана становится шире, хотя она все еще слабее обычного. — Оставаться тихим, пока ты обрабатываешь огнестрельные раны чистым спиртом, было определенно непростым испытанием. Но оно того стоило, чтобы заставить тебя говорить.

— Ты… — Я бросаюсь

к нему, останавливаясь как раз вовремя, прежде чем случайно ранить его. — Я отомщу тебе за это позже. Когда тебе станет лучше.

— Готов вытерпеть все, пока ты все еще со мной. — Взгляд Ивана скользит по мне, и я вижу, как в его глазах мелькает голодный взгляд, которого я не ожидала в его нынешнем состоянии. Он все еще без рубашки, и когда я позволяю себе мельком оглядеть его, говоря себе, что просто проверяю, не пострадал ли он в остальном, я вижу, как гребень его члена утолщается на передней части его джинсов.

— Иван. — Я смотрю на него. — Ты потерял слишком много крови, чтобы это действительно произошло.

— Можно подумать. — Иван двигается, морщась. Он начинает поднимать руку, как будто хочет дотянуться и поправить свой быстро твердеющий член, но, кажется, это слишком больно, и он снова ее опускает. — Блядь. Боже, один взгляд на тебя делает меня твердым.

Я смотрю на себя.

— На мне футболка и спортивные штаны.

— Это неважно, — уверяет он меня. — Того, что ты находишься в одной комнате, достаточно, чтобы возбудить меня. Каждая последняя унция крови, которая все еще была в моем теле, сейчас находится в моем члене. Боже, я так тверд, что это чертовски больно. — Он морщится, а затем смотрит на меня с намеком на озорство в глазах. — Ты же не хочешь, чтобы мне было больно, правда? Ты приложила много усилий, чтобы меня подлатать.

Я прищуриваюсь на него.

— Что ты хочешь, чтобы я с этим сделала?

Я хотела подразнить, но Иван смотрит на меня с полной, отчаянной искренностью в лице и голосе.

— Твой ротик, — выдавливает он, задыхаясь. — Пожалуйста, маленькая голубка. Дай мне свой ротик.

То, как он это говорит, посылает мне волну горячего возбуждения, затопляющую меня. Я киваю, внезапно потеряв дар речи, и перемещаюсь между его ног, скользя вниз, когда я тянусь к пуговице его джинсов.

— Ты скажешь мне остановиться, если тебе будет больно, да? — Осторожно спрашиваю я, и Иван кивает.

— Я скажу, но… черт возьми, пожалуйста, Шарлотта.

Он стонет, когда я расстегиваю пуговицу его джинсов, его бедра выгибаются вверх, его член становится твердой линией, грозящей вырваться из молнии.

— Услышав, как ты говоришь мне, что хочешь меня, — задыхается он, — я так чертовски нуждаюсь. Мне нужно, чтобы ты заставила меня кончить. Зная, что ты хочешь остаться со мной… боже, как же ты мне сейчас чертовски нужна. Если бы я мог, я бы прижал тебя к кровати и трахал, пока ты не начнешь выкрикивать мое имя. Но я не могу, так что… — Он снова стонет, когда я расстегиваю его молнию, его член выскальзывает из боксеров, прежде чем я успеваю дотянуться и вытащить его. — Заставь меня кончить. Пожалуйста. Заставь и себя кончить, пока ты отсасываешь мне. Пожалуйста… — Звука, который он издает, когда я обхватываю губами его набухшую головку, достаточно, чтобы послать поток возбуждения, пропитывающий мои ноги. Его бедра слабо дергаются вверх, умоляя о большем, когда я скольжу ртом по его длине, его кончик уже мокрый от предварительной спермы. Я приподнимаю бедра достаточно, чтобы просунуть другую руку

под себя, просовывая пальцы в трусики, когда я начинаю лизать и сосать свой путь вверх и вниз по твердому стволу Ивана. Я вся мокрая, покрывая свои пальцы в ту секунду, когда я провожу ими по своему скользкому клитору, и я задыхаюсь, когда скольжу ртом вверх, сильно посасывая головку его члена, прежде чем снова опуститься, позволяя ему толкнуться в мое горло.

Я уже близко. Я тру рукой, быстрее потирая клитор, когда я провожу языком вверх и вниз, порхая им прямо под его кончиком. Иван стонет, закрыв глаза, его голова откидывается назад, когда я работаю с его членом, обхватывая рукой его основание, пока я сильно сосу.

— Блядь, да… — Он задыхается, и я стону, чувствуя приближение собственного оргазма. — Садись на меня. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь вокруг моего члена. Я хочу заполнить тебя.

— Иван…

— Просто сделай это. Пожалуйста, голубка. Мне нужно почувствовать, как ты кончаешь на мне.

Его голос такой отчаянный, такой полный желания ко мне, что я не могу сказать ему нет. Я сажусь, отпуская его член, и он стонет, глядя на меня глазами, потемневшими от похоти.

— Сними с меня джинсы, — приказывает он, и приказ в его голосе заставляет меня дрожать.

— Мне ничего не нужно делать, — дразню я его, снимая футболку через голову. — Ты не можешь заставить меня прямо сейчас.

— Я мог бы попробовать. — Говорит он предупреждающим голосом. — Но я скажу «пожалуйста» один раз, голубка. А потом я накажу тебя позже, когда мне станет лучше.

— Я буду ждать этого с нетерпением. — Я заставляю его ждать, пока не сниму с себя всю последнюю одежду, а затем поднимаю руку, стаскивая с него джинсы и боксеры, когда его член торчит, капая предэякулятом и блестя от моей слюны. — Ты хочешь, чтобы я села на твой член, Иван? Ты хочешь, чтобы я трахнула тебя?

Его глаза немного расширяются при этих словах. Я никогда раньше не говорила ему ничего подобного, и этот голод усиливается в его взгляде, мускул на его челюсти дергается.

— Трахни меня, маленькая голубка, — стонет он. — Пожалуйста.

Осторожно, не желая задеть повязку на его боку, я оседлала его бедра. Я выгибаюсь, обхватываю его рукой и веду его между своих бедер, задыхаясь, когда чувствую его набухший кончик между своими складками. Он ощущается так хорошо. Лучше, чем все, что я когда-либо могла себе представить, до него. И когда я скольжу по нему вниз, дюйм за дюймом, я вижу по мучительной похоти на его лице, что он чувствует то же самое. Что это лучшее, что он когда-либо испытывал.

Это пьянящее чувство.

Я начинаю ездить на нем, медленно, волоча себя вверх и вниз по его члену, раздвигая складки пальцами, чтобы он мог смотреть, как я тру свой клитор. Иван стонет, его бедра выгибаются навстречу мне с каждым моим качательным движением, пока мы оба не оказываемся на грани.

— Я сейчас кончу, — стонет он. — Я собираюсь…

Я начинаю отходить от него, и он качает головой.

— Мне нужно кончить в тебя. Позволь мне заполнить тебя, голубка. Позволь мне…

— Мы не должны. — Каким-то образом от того как он это говорит, мой оргазм устремляется навстречу его, когда я лихорадочно тру свой клитор. — Я не должна позволять тебе кончать в меня.

— Нет, не должна. — Он стонет вслух, бедра толкаются вверх, вся его боль к этому моменту забыта. — Я куплю тебе таблетку завтра. Все будет хорошо. Просто позволь мне…. голубка, позволь мне, кончить в тебя. Я хочу…