Бесконечная любовь

Джеймс М. Р.

Домой.

— Этот грязный мотель — не дом, — выплевываю я, слова выходят слабее, чем мне бы хотелось, поскольку Иван продолжает ласкать меня, катая большой палец по моему клитору. — Ты не можешь отвести меня домой.

— Ладно. — Теперь его голос тоже пронизан гневом. — Я заберу тебя с собой. Но сначала, Шарлотта… — Его большой палец в перчатке прижимается к моему клитору, а затем скользит прочь. Я чувствую острый укол ножа и кричу, страх и возбуждение смешиваются в эхо-звуке удовольствия, когда Иван одной рукой держит нож у моего клитора, а другой его пальцы сильно толкаются. — Умоляй меня заставить тебя кончить.

—

Я… я не могу… я собираюсь… — Каждый мускул напряжен, и я на грани падения, удовольствие устремляется сквозь меня к своей вершине. Я открываю рот, крича, чувствуя, как прилив нарастает, и тут Иван внезапно выдергивает из меня пальцы, оставляя меня пустой и опустошенной, только острие ножа все еще прижато ко мне. — Нет! Пожалуйста, пожалуйста. — Я чувствую, как настоящие слезы наворачиваются на глаза, мое тело корчится от потери оргазма. — Иван!

— Вот что я чувствую, — рычит он. — Каждый раз, когда ты отказываешься сказать мне, что веришь мне. Каждый раз, когда ты снова и снова вырываешь мое чертово сердце, Шарлотта. Ты единственная женщина, на которую я когда-либо действительно обращал внимание. Единственная женщина, которой я когда-либо открывался. Я облажался, заполучив тебя, и я, черт возьми, это знаю, но я не могу сожалеть. Я не могу сожалеть, потому что, если бы я этого не сделал, я бы никогда не узнал единственную женщину, которую я когда-либо полюбил.

Его пальцы снова врезаются в меня, жестко и беспощадно.

— Блядь, умоляй об этом, голубка.

Мой разум затуманен, потребность вытесняет все остальное, даже тот факт, что я могла бы поклясться, что только что слышала, как он сказал, что любит меня, я не хочу умолять, но все, что выходит, это рыдающий стон, когда я сдаюсь и умоляю.

— Просто заставь меня кончить. Пожалуйста, Иван. Пожалуйста, заставь меня кончить. Мне это нужно, пожалуйста…

Он наклоняется, скользкая, холодная маска касается моего лица, когда он осторожно вращает острие ножа у моего клитора, его пальцы сгибаются в грубом контрапункте внутри меня.

— Тогда кончи для меня, голубка.

Оргазм взрывается во мне. Каким-то образом мне удается держать глаза открытыми, образ Ивана, наклонившегося надо мной, прижимающего меня к стулу, когда он заставляет меня кончать между ножом и его пальцами, только усиливает ощущения. Мои ноги широко расставлены, мои бедра подпрыгивают вверх, боль и удовольствие сотрясают меня вместе, когда я кричу его имя, крича от силы этого.

Я никогда так не кончала в своей жизни. Я все еще задыхаюсь, моя киска сжимается, когда он вытаскивает из меня пальцы и рывком поднимает меня со стула, мои руки все еще связаны за спиной, когда Иван толкает меня вперед к зеркалам. Его рука на моем плече, он прижимает меня к одному из них, стекло холодное у моей щеки, когда я слышу звук его молнии, которая расстегивается.

Его толстая, набухшая головка члена вжимается между моими скользкими складками, и он стонет. Он наклоняется, прижимая кончик к моему входу, и я вижу парящую форму маски на его лице, отраженную во всех зеркалах, когда он смотрит на меня.

— Ты же этого хочешь, маленькая голубка, — бормочет он. — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя вот так. Ты хочешь, чтобы я наполнил тебя. Ты хочешь смотреть, как я трахаю тебя, вот так, чтобы ты могла видеть, как ты кончаешь на моем члене.

— Да, — хнычу я, слишком далеко зайдя, чтобы отрицать это дальше. — Да, пожалуйста…

— Тогда скажи мне. — Он покачивается на мне, его член так близок к тому, чтобы проскользнуть внутрь. Только его другая рука на моем бедре,

крепко удерживающая меня на месте, удерживает меня от того, чтобы качнуться назад и принять его внутрь себя. — Скажи мне, что ты веришь, что это реально. Скажи мне, что ты знаешь, что я не хотел причинить тебе боль. Скажи мне, что ты знаешь, что я пытался… — Его голос надламывается, и я не думаю, что на этот раз от гнева. — Я чертовски люблю тебя, Шарлотта, — шепчет он. — Скажи мне, что ты знаешь.

Я закрываю глаза на одну короткую секунду, а затем снова их открываю. И я наконец, наконец тоже говорю ему правду:

— Я знаю.

Бедра Ивана резко дергаются вперед, его член погружается в меня по самую рукоятку одним жестким толчком. Я кричу от его растяжения, толстого, длинного и твердого, и Иван стонет, содрогаясь, когда он погружается так глубоко, как только может, и удерживается там мгновение.

— Держись, голубка, — шепчет он и дергает веревку, развязывая мои руки. — Приготовься. Потому что я собираюсь жестко тебя трахнуть. — У меня есть только секунда, чтобы упереться руками в зеркало передо мной, прежде чем Иван сдержит свое обещание. Он дергает меня назад, положив одну руку мне на бедро, наклоняя меня еще сильнее, когда он начинает толкаться, врезаясь в меня. Я кричу, когда он набирает темп, трахая меня сильнее, чем когда-либо прежде, одна рука на моем плече, а другая на моем бедре, когда он врезается в меня снова и снова. Поток стонов льется с моих губ, ощущение того, как его толстый член колотит меня, подталкивая меня к новому оргазму, и тот факт, что я могу видеть все это, отраженное вокруг меня, только добавляет удовольствия.

Иван скользит рукой вниз, его пальцы поглаживают мой клитор.

— Я не продержусь долго, — рычит он. — Кончи на моем гребаном члене, голубка. Дай мне почувствовать, как ты, блядь, сжимаешь его, прежде чем я тебя заполню.

Это все, что нужно. Моя спина выгибается, когда я выкрикиваю его имя, звук разносится эхом во второй раз, когда я сжимаюсь вокруг него, рябью по напряженной длине, когда стон Ивана наполняет воздух, его бедра жестко щелкают по моей заднице.

— Блядь, блядь… — стонет он, а затем он резко толкается вперед, его руки сжимают меня почти болезненно, пока он содрогается, и я чувствую, как горячее, брызжущее тепло наполняет меня. — Блядь, я должен кончить в тебя, я должен…

Я даже не думаю о том, какая это ужасная, черт возьми, идея. Я не думаю ни о чем, кроме того, как это ощущается, как пульсация его оргазма толкает меня в третью, меньшую кульминацию, как я чувствую, как он кончает, когда я сжимаюсь вокруг него, как он наполняет меня так полно, что я уже чувствую, как его сперма стекает по моим ногам. Я чувствую, как его пальцы снова скользят по моему клитору, скользя вниз, как будто чтобы поймать сперму, капающую из меня, а затем, когда его член выскальзывает, я чувствую, как его два пальца в перчатках проталкиваются внутрь, удерживая его сперму там, пока он тянется вниз, чтобы натянуть мои джинсы.

Он натягивает их на мои бедра, высвобождая пальцы только тогда, когда они полностью надеты. А затем его другая рука тянется вверх, обхватывая мое горло, когда он тянет меня вверх и назад к себе, так что я могу видеть свое отражение в зеркале.

Я выгляжу чертовски потрепанной. Иван полностью одет, за исключением его размягчающегося члена, прижатого к моему позвоночнику. Его лицо все еще скрыто маской, но я вся мокрая и покраснела, голая, за исключением расстегнутых джинсов. Мои груди набухли и порозовели, рот приоткрыт, волосы в беспорядке.